Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

вероятно, А.Г.Габричевского, игравшего видную роль как в ГАХН, так и более широко - в

культурной жизни Москвы.

Специфика темы, а в еще большей степени - специфичность материала, о чем уже шла

речь выше, трудность его обнаружения и получения, когда главным препятствием

оказываются не ведомственные барьеры, а заурядное неведение, о ком именно требуется

справка, поневоле ограничивают саму возможность раскрытия тайны, угадываемой ныне

лишь по “структуре личных отношений” живших некогда людей, не всегда

подтверждаемой документами. Вот почему остается лишь предполагать, что в те же 1923-25 гг. периферийные (подготовительные) тамплиерские кружки существовали в среде

студентов Института живых восточных языков (позднее - Институт востоковедения), где

учился тогда Н.Р.Ланг и Е.Г.Самарская, из которых первый будет арестован и

репрессирован в конце 1929 г. как руководитель Библиографического кружка при

библиотеке-читальне музея П.А.Кропоткина, а вторая - арестована летом 1930 г., но затем

будет освобождена в связи с доказанностью ее непричастности к собственно орденской

организации.

Работа Библиографического кружка, организованного Н.Р.Лангом в музее Кропоткина,

носила вполне легальный характер изучения и описания работ М.А.Бакунина и

П.А.Кропоткина, однако проходила не в замкнутой музейной обстановке, а велась силами

интересующихся идеями анархизма студентов педагогического факультета 2-го МГУ и

уже работавших педагогов<38>. Естественно, эти научные занятия со временем должны

были приобрести политическую окраску, подготовив сознание участников к пересмотру

идеологической базы коммунистов. Вероятно, нечто похожее существовало и в стенах

МВТУ им. Баумана, где учился брат Н.Р.Ланга - Ю.Р.Ланг, сам не принимавший участия в

орденском движении, но выступавший связующим звеном между братом анархо-

мистиком и некоторыми своими соучениками, т.к. на его квартире с лекциями не раз

выступали “старшие рыцари”, среди которых были А.А.Солонович и А.С.Поль. Сколько

было подобных кружков по Москве, как широко распространялось влияние тамплиеров на

студенческую молодежь - сейчас остается лишь гадать, но что в это духовное движение

так или иначе были вовлечены сотни людей, сомневаться не приходится.

Еще меньше пока известно об иногородней периферии Ордена.

С достоверностью известно о существовании тамплиерской (анархо-мистической)

молодежной организации в Нижнем Новгороде, где в последних числах июня 1930 г. было

68

арестовано 12 человек, в основном окончивших агрохимический факультет

Нижегородского университета, в том числе и несколько ссыльных<39>. Ссыльные,

имевшие связи с Москвой, по-видимому и содействовали возникновению этого кружка

при поддержке А.С.Пастухова, а затем и Н.И.Проферансова (к последнему члены кружка

ездили за советами, литературой и посвящением). Вторичное влияние шло из Ленинграда

в виде приездов А.А.Синягина, снабжавшего нижегородский кружок текстами легенд и

собственными сочинениями, и З.И.Рожновой (Рожневой?), студентки-медички, само

появление которых свидетельствует о наличии тамплиерских (анархо-мистических)

кружков в городе на Неве.

Менее ясна пока роль, которую сыграли в нижегородском анархо-мистическом

движении такие представители петроградской литературной интеллигенции, как

В.Л.Комарович и Е.К.Моравский, выступавшие, правда, не регулярно, в кружке с

лекциями по истории литературы. Судьба Моравского и его личность мне неизвестны,

однако большое количество статей в газете “Рассвет” и в журнале “Пробуждение” (если

они принадлежат ему, т.к. подписаны Е.З.Моравский, а не Е.К.Моравский, что может

быть ошибкой протоколиста ОГПУ или допрашиваемого), позволяет думать, что он сумел

уехать за границу. Что же касается Комаровича, то с 1924 г. и до своей смерти в 1942 г. он

жил в Ленинграде, преподавал в ЛГУ и был тесно связан с Пушкинским Домом, так что в

его личном архиве могут быть обнаружены документы, каким-либо образом отражающие

эту сторону его жизни.

Следует отметить, что, в отличие от анархо-мистических студенческих кружков

Москвы, где переплетались, порой вытесняя друг друга, мистика и анархизм, духовные

устремления и политика, нижегородский кружок для большинства его членов имел

значение некоторой интеллектуальной игры, своего рода “формы времяпрепровождения”,

которую наполняли литературные устремления большинства (почти все писали стихи и

прозу), возможность общения, разговоров и споров, немного - флирт, а в целом - тяга к

таинственному и запретному, столь характерная для юности вообще, которая скрашивала

серость и убогость провинциальной жизни, усугубленной еще постоянной безработицей

тех лет.

Существовавший одновременно с нижегородским кружок в Свердловске

(Екатеринбург), центральной фигурой которого был Н.А.Ладыженский, приятель

Н.К.Богомолова, получивший от последнего посвящение в тамплиеры и дважды -

орденские легенды, судя по имеющимся пока материалам не перерос в сколько-нибудь

реальную организацию, а его члены не перешагнули границы дружеских бесед, на

которых обсуждались книги по оккультизму и евангельские тексты. Последующий