Митра

— Вы переоцениваете мои заслуги. Но я стараюсь делать все, что в моих силах, чтобы урожай повысился.

Оркестр перестал играть. Барон попросил Ширин исполнить танец. Он подозвал слугу, велел соответствующим образом направить рефлектор и погасить фонари, затем дал знак дирижеру. Раздались звуки джазовой мелодии. Ширин, держа в руке легкую шаль, выбежала на паркет. Доктор Иоахим, наблюдая за танцем, обратился к хану:

— Я уже несколько лет в вашей стране, но то, что делает госпожа Ширин, можно назвать настоящей революцией.

— Простите?

— Я имею в виду революцию образа жизни.

— Признаюсь вам, что мне стыдно. Никогда не думал, что моя дочь будет когда-нибудь, словно кукла, забавлять других.

— Но она восхитительна!

— Если уж она должна походить на кого-то, мне бы хотелось, чтобы она стала такой, как госпожа Маргит. Врач — это я понимаю. А кстати, где госпожа доктор?

Сопровождаемая громкими аплодисментами, Ширин покинула зал. Доктор вернулся к беседе с ханом:

— Госпожа Маргит выехала с группой врачей из нашей больницы в Африку. Она очень хотела изучить там местные болезни. Конечно, она необходима здесь, но ей так хотелось, что мне пришлось согласиться.

Ганс беседовал с Августом.

— Сейчас мы должны серьезно заняться ханом… — сказал он.

— В каком смысле?

— Во-первых, нам необходима его сельскохозяйственная продукция. Во-вторых, сотрудничество с нами будет хорошим примером для других.

— Но я… — заколебался Август. Ганс Бахман не дал ему закончить:

— Теперь, когда вы одна семья, это не составит для вас труда.

Сидящая неподалеку Марта внимательно прислушивалась к их разговору.

Ужин подошел к концу. Барон фон Витгенштейн пригласил гостей посмотреть фильм, привезенный из свадебного путешествия по Европе. Марта, проходя мимо Ганса, слегка споткнулась. Бахман торопливо подал ей руку. Они вместе вошли в кинозал. На экране мелькали картины Вены, Берлина и Парижа. Ширин и Карл дополняли показ собственными комментариями.

— Я могла смотреть бы это часами, но, к сожалению, уже пора идти. Для меня это слишком поздно, — сказала Марта.

— У вас еще нет паспорта? — пошутил Ганс.

— Ох, давно есть, но мы же в Ширазе, а не в Европе.

— Вы позволите, я вас провожу?

— О нет! Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Для меня это удовольствие.

Не замеченные никем, они вышли из затемненного зала. Бахман отвез Марту домой и, прощаясь, сказал:

— Я счастлив, что мог с вами познакомиться. Надеюсь, это не последняя наша встреча. А кстати, можно спросить, почему вас называют Перчиком?

— Обжигает губы, заставляет плакать…

— Так, значит, вы такая?

— Кто знает? Спокойной ночи!

Она вошла в дом. Ганс Бахман следил за ней взглядом, пока девушка не исчезла за дверью.

* * *

На следующий день Ширин вошла в рабочий кабинет Кристины. Они присели к столу, на котором были разложены человеческие черепа, фотографии, таблицы, инструменты для антропологических измерений. Кристина с жаром рассказывала Ширин о своей работе:

— Наука до сих пор не выяснила, почему медовые соты точно такие же, Какими были миллионы лет назад. Почему пчелиный рой отличается четкой специализацией функций: есть цари, рабочие пчелы и пчелы-солдаты. Природа предопределяет их назначение. Мы называем это инстинктом. Точно так же и у людей. Есть интеллектуалы, созданные для того, чтобы править, другие способны только выполнять приказы. Например, негры. Простую работу они выполняют очень хорошо, это доставляет им удовольствие. Ведь они часто поют во время работы. Но достаточно такого робота поставить на руководящий пост, как все производство развалится, а этот человек почувствует себя несчастным.

— Представьте себе, у нас говорят точно так же, с небольшой лишь разницей: аллах определяет судьбу каждого человека. Тот, кому предназначено жить в бедности, как бы он ни старался, никогда не будет богатым. Поэтому рабочий родится рабочим, фабрикант — фабрикантом, а женщины созданы для того, чтобы работать, рожать детей и слушаться мужа.

— Вы несколько упрощаете. Над теми вопросами, которых я коснулась, годами работают крупные ученые. Нельзя все это сводить до уровня религиозных верований.

— Значит ли это, что у негра нет никакой возможности стать врачом или ученым?

— Наука дает отрицательный ответ. То же самое можно сказать и об индейцах. В этом смысле желтая раса находится где-то посередине.

— Имеет ли значение, где живут люди?

— Да. Например, славяне живут на востоке Европы. В принципе, они принадлежат к белой расе, хотя и к низшему ее виду.

— Извините, а я, то есть мы — к какой категории относимся? — спросила Ширин.

Прежде чем Кристина успела ответить, в комнату вошел барон.

— Разреши, дорогая…

Ширин и Карл вышли из рабочего кабинета Кристины.

— У нас клиент, — пояснил барон супруге по пути. — Это немец, он постоянно живет в Париже. Мне бы хотелось, чтобы ты присутствовала при нашей беседе. Тебе надо учиться вести дела.

В кабинете барона их ждал мужчина средних лет.