Митральезы Белого генерала (СИ)

Ещё через пару минут замок был очищен и смазан, после чего увесистый ключ неожиданно легко провернулся и с легким щелчком открылся.

— Прошу! — пригласил своих спутников Дмитрий, отворив безбожно скрипящую дверь.

Внутри дома царил полумрак и затхлый запах сырости. Немногочисленная мебель была покрыта толстым слоем пыли, и вообще вид у усадьбы был нежилой и мрачный. Некоторое время новоявленные владельцы растерянно озирали привалившее им счастье, пока нанятый в Рыбинске кучер не разрушил очарование момента.

— Ну что, барин, прикажете сгружать? — хриплым голосом осведомился он.

— Вали кулем, потом разберем! — с коротким смешком махнул рукой Будищев.

— Попрошу аккуратнее! — тут же строго вмешалась Гедвига Генриховна и работа закипела.

Вещей, впрочем, было не слишком много. Саквояж главы семейства, узелок Сёмки, сундучок Стеши, а также два больших чемодана, кофр и три шляпных коробки госпожи Берг. Плюс большая корзина с продуктами на всех.

— Извольте расплатиться, — с поклоном попросил извозчик, покончив с грузами.

— Стеша, зайка, достань из внутреннего кармана бумажник, а то у меня руки грязные, — обратился к девушке Дмитрий, не заметив, как сверкнули глаза Геси. — И дай человеку красненькую. [8]

— Примите, пожалуйста, — протянула девушка кредитный билет, тут же исчезнувший в широкой ладони труженика кнута и копыт.

— Добавить бы, Ваше Благородие! — просительно просипел обрадованный такой щедростью кучер.

Этого Гедвига Генриховна стерпеть уже никак не могла и решительно вклинилась между ними.

— Кажется, вам и без того заплатили больше, чем было условлено! — не терпящим возражений голосом заявила она.

— Так овес нынче-то…, — начал было привычную волынку извозчик, но встретившись с глазами прекрасной дочери многострадального еврейского народа, мгновенно всё понял и поспешно вернулся на козлы.

— Благодарствую, Ваши Благородия! — прокричал он им на прощанье, щелкнув кнутом. — Счастливо оставаться. Будете в Рыбинске, только кликнете, меня там каждая собака знает!

— Дмитрий, нам нужно серьезно поговорить! — строго сдвинула брови Геся.

— Да пожалуйста, — весело отозвался тот, по природной легкомысленности не осознав ещё всей важности момента.

— Ты слишком легкомысленно относишься к нашим деньгам!

— О чём ты? — искренне удивился молодой человек.

— Я совершенно точно помню, что с кучером уговаривались на восемь рублей с полтиной!

— Ах вот ты про что, — отмахнулся было Будищев, но заметив выражение лица своей ненаглядной попробовал всё-таки пойти на попятный: — Да ладно тебе! Старался же человек, колесил вслед за становым по округе…

— Бог мой, разве я против! — всплеснула руками девушка. — Ну и дал бы ему двугривенный сверху, но не полтора же рубля! Эдак, мы все скоро все по миру пойдем…

— Ну, хорошо, — вынужден был согласиться Дмитрий. — Пожалуй, с чаевыми я переборщил.

— Может быть, лучше я буду распоряжаться средствами? — вопросительно прикусила губу всё ещё мадемуазель Берг. [9]

И тут её избранник совершил уже совершенно непростительную бестактность.

— Да я и так тебе почти всю мелочь отдал. У меня потому меньше и не было…

— Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата?!

Пока «молодожены» выясняли отношения, Стеша с Семёном принялись за наведение порядка, стараясь, пока не миновала гроза, как можно меньше попадаться на глаза своим старшим товарищам.

— Сёмушка, я во дворе колодец видела, пойдем, посмотрим, можно ли воды набрать?

— Ага.

— И веток надо наломать, чтобы хоть худой голик сделать. [10]

— Я сейчас, — послушно отозвался мальчик, но не тронулся с места.

— Ну что же ты?

— Стеш, — неуверенно протянул парень, — а чего она?

— О ком ты?

— Ну, о Гедвиге…

— Не наше дело! — строго отозвалась та. — Милые бранятся, только тешатся. Теперь поругаются, потом помирятся, а ты не встревай, уши целее будут!

— Ага. Знаю я, как они мирятся! На весь дом охи да ахи…

— Ах ты, охальник! — возмутилась Стеша и замахнулась на него: — Вот я тебе задам, будешь знать, как подслушивать!

Оробевший от такого всплеска эмоций Сёмка не стал искушать судьбу, и бегом ринулся ломать ветки на голик. Ладошка у Степаниды была хоть и по-девичьи узкая, но крепкая. Да и на расправу «невеста» была скора, это «женишок» хорошо помнил ещё по прежним временам. Но девушка, и, не подумав гнаться за мальчишкой, плавной походкой направилась к колодцу. Как ни странно, вороток на срубе был цел, также как и веревка с привязанной к ней тяжелой деревянной бадьёй. Можно было набирать воду, но она не торопилась.

— Десять раз помирятся, а каково на одиннадцатый будет? — задумалась Стеша и вздохнула.

Оставшись круглой сиротой, она всем сердцем привязалась к Дмитрию и искренне желала ему всего самого лучшего. Но вот будут ли они с Гесей счастливы? На этот счет были определенные сомнения.