Митральезы Белого генерала

Два бандита подхватили, продолжавшего притворятся бесчувственным Дмитрия, и довольно бесцеремонно потащили его внутрь ближайшего строения, где бросили в углу на охапку прелой соломы, после чего пнув на прощание, вышли вон.

Почувствовав, что остался один Будищев в последний раз напряг руки и, матерясь про себя от боли, освободил-таки руки. Вокруг было темно, пахло конским навозом, сеном и ещё какой-то гадостью. Растирая по очереди запястья, бывший унтер пытался вернуть рукам подвижность и одновременно напряженно вглядывался в темноту, пытаясь найти возможность улизнуть или хоть какое-нибудь оружие. Увы, ни того, ни другого не обнаруживалось, зато послышался шум шагов возвращавшихся похитителей. Пришлось возвращаться на прежнее место и притворяться всё ещё связанным.

Злоумышленники принесли с собой горящий факел, неровный свет от которого осветил место будущей трагедии. Помещение и впрямь оказалось конюшней, правда, денники были пусты. Посреди прохода стояла широкая скамья с ременными петлями на ножках, очевидно предназначенных для рук несчастных, подвергаемых истязанию. А ещё совсем недалеко от лежавшего Будищева в копну сена были воткнуты самые настоящие вилы.

— Ну что, ваше степенство, — осклабился сиплый, — очухался? Ярема, пхни его в бок, чтобы не придуривался.

Возчик с удовольствием исполнил поручение, но, к счастью, на его ногах были валенки, и сильного удара не получилось. Тем не менее, Будищев мысленно добавил и этот пункт в накопившийся у него список претензий.

— Зарвался ты, купец, — продолжал разглагольствовать атаман. — Хамить начал важным господам…

— Помилосердствуйте, — дрожа всем телом, простонал бывший унтер. — Деньги, часы, всё возьмите, только не убивайте!

— Ишь как заговорил, — ухмыльнулся Простуженный. — Да были бы у тебя там хучь деньги, а то так. Мелочевка всякая. Красненькая, да два трояка с мелочью.

— Да как же это! — возмущенно воскликнул Будищев и даже перестал дрожать, не смотря на холод. — Что я вам нищеброд какой? Там две катеньки было и четвертной!

— Скрысятничали? — изумленно воскликнул главарь, недобро посмотрев на подельников, в особенности на Никодима.

— Да ты что, Карп! — не на шутку испугался тот. — Да врёт он всё, вот тебе крест!

— Там ещё кольцо с бриллиантом потайном отделении было, — поспешил добавить масло в огонь Дмитрий.

— Да что же ты делаешь, окаянный! — даже взвизгнул от явной несправедливости обвинений бандит. — Не было там никакого потайного кольца!

— Годи! — властно прервал его Карп и испытующе посмотрел на жертву. — Где, говоришь, потайное отделение?

— Так в бумажнике!

— И впрямь, что-то тяжелое есть, — задумчиво пробормотал атаман, взвешивая добычу на руке. — А ведь чуть не выкинул от греха…

— За рычажок потяни, всё и откроется, — жалобно простонал Дмитрий, неуклюже поднимаясь на колени. — А меня отпусти, уж сделай милость. Век буду за тебя Бога…

Сиплый тем временем, в чаянии богатой добычи, нетерпеливо потянул за рычажок, внутри щелкнул хитроумный механизм и тут же раздался выстрел. К сожалению, ствол крохотного револьвера, интегрированного в бумажник, смотрел в другую сторону и никто из бандитов не пострадал, не говоря уж о том, что малокалиберная пулька вряд ли сумела бы нанести большой урон одетым в зимнюю одежду злоумышленникам. Но вот отвлечь их внимание от казавшегося совсем неопасным пленника он смог.

Услышав выстрел, Будищев резко вскочил и, налетев всем телом на возчика сбил того с ног. Затем, не теряя ни секунды, бросился к вилам и, подхватив их, строго по уставу изобразил «коротким коли» одному из похитителей. К несчастью вилы оказались деревянными и сломались в теле негодяя. Впрочем, тому оказалось достаточно, а всё ещё чумевшего от неожиданности Никодима, Дмитрий со всей силы огрел по голове оставшимся у него в руках держаком. Тот с треском сломался, но дело свое сделал и уже и так пострадавший бандит беззвучно свалился на грязный пол.

— Хитер! — с почтительный изумлением в голосе отозвался оставшийся один на один с недавней жертвой главарь, после чего неуловимым движением обнажил нож. — Даже жаль будет резать…

— Может, облегчишь душу перед смертью, — поинтересовался внимательно наблюдающий за каждым движением противника Будищев, — какое-такое «благородие» меня заказало? Ведь он тебя, как последнего лоха подставил!

— Как помирать будешь, скажу, — пообещал бандит и сделал выпад.

Лезвие пропороло воздух буквально в сантиметре от тела бывшего унтера, а в ответ тот с оттяжкой хлестнул Карпа по лицу, прочертив щепой глубокие царапины.

— Ах ты, гад! — взвился тот и, не помня себя от ярости, бросился вперед, страстно желая только одного — вцепиться в горло противника.

Это было ошибкой. Удар ноги обутой в щегольской ботинок пришелся в коленную чашечку бандита, затем последовала серия ударов кулаками в корпус, потом в челюсть, и поверженный атаман ушел в глубокий нокаут.

— Скажешь, — с трудом переведя дух, сказал Дмитрий. — Сейчас ты мне, паскуда, все расскажешь…