Митральезы для Белого генерала

В этот и без того напряженный момент и раздался первый выстрел. Судя по всему, стреляли с той стороны, куда ушел со своими людьми Слуцкий, но отраженный от окружающих их скал многократным эхом, он показался едва ли не перестрелкой.

— Взвод, примкнуть штыки, — скомандовал Будищев, снимая с плеча «шарпс», после чего взвел курок и добавил: — Товсь!

Встревоженные солдаты тут же ощетинились оружием, готовые немедля открыть огонь по неведомому противнику. Где-то совсем рядом в окружающих их зарослях зашумело так, как будто бежала целая толпа народа. Кто-то, не выдержав напряжения, выстрелил наудачу, но основная масса охотников сохраняла спокойствие, ожидая появления врага. Однако чем ближе тот приближался, тем больше производимый им звук стал походить на грохот копыт.

— Кавалерия, — охнул стоящий рядом с приятелем Шматов. — Ей-ей, кавалерия!

— Этого только не хватало, — скрипнул зубами Дмитрий, машинально беря прицел повыше.

Звук наступающих был все ближе, а потом густые заросли тростника раздвинулись и перед строем готовых к смертельной схватке солдат и казаков выскочило семь или восемь взъерошенных кабанов. Увидев новое препятствие, животные не без труда остановились и огласили окрестности злобным хрюканьем. Не ожидавшие подобной встречи охотники застыли в нерешительности, явно не зная, как поступить в подобной ситуации, пока не услышали приказ Будищева.

— Огонь! — скомандовал он, одновременно спуская курок.

Последовавшие вслед за этим выстрелы слились в нестройный залп, а когда дым рассеялся, стало видно, что животные, дружно развернувшись влево, отступают в полном порядке, оставив на поле боя одного пострадавшего товарища. Впрочем, неудачливый кабанчик не собирался сдаваться. Лежа на боку он злобно хрюкал, бешено вращая своими маленькими глазками, рыл землю копытами и клыками, роняя на землю пену из пасти. Наконец, тяжело раненному, но не сломленному представителю поросячьего племени каким-то невероятным образом удалось подняться, и он припустил к спасительной стене зелени, неуклюже подпрыгивая на трех ногах.

— Куды?! — заполошно крикнул Федька и бросился за уходящей добычей в погоню.

— Стой, твою дивизию! — запоздало крикнул ему вдогонку успевший перезарядиться Дмитрий, но было поздно. Широкая спина товарища надежно заслонила цель, и кондуктор с досадой опустил ствол «шарпса».

Через секунду преследователь и его жертва скрылись в кустах, оставив наблюдавших за этой драмой солдат и казаков в состоянии легкого обалдения. Некоторое время они переглядывались, как бы пытаясь понять, что же все-таки случилось на их глазах? Затем в кустах послышался шум, сдавленный хрип, невнятная ругань и, наконец, тонкий, полный отчаяния предсмертный визг кабана.

Бросившиеся на эти звуки охотники обнаружили в кустах растрепанного и перемазанного кровью Шматова, рядом со все еще трепыхающимся, но уже поверженным животным. В руках у денщика был устрашающего вида окровавленный кинжал, изрядно погнутый в последней схватке, правая штанина располосована, и на голом теле виднелось несколько царапин.

— Это он тебя так? — ошарашенно спросил Будищев.

— Ён, — закивал головой приятель. — Свинья. Я на его с ножом, а ён как развернется, да зубами за енто вот место.

— А револьвер тебе на хрена?

— Забыл, — простодушно развел руками Федя, вызвав тем самым ехидные смешки товарищей.

— Эх ты, — сокрушенно вздохнул Дмитрий, после чего махнул рукой и с выражением проговорил: — Кавалерия!

Как оказалось, этот крик Шматова слышали многие, а кое-кто и был вполне с ним согласен, и теперь все дружно заржали, отгоняя от себя давешний страх.

— Ну, чего вы? — удивленно спросил денщик, вызвав еще большой приступ веселья.

— Кавалерия! — только и смог повторить уже икающий от хохота Будищев, хлопая себя по ляжкам.

— Да ну вас! — обиженно махнул рукой парень, но не выдержал и присоединился к всеобщему смеху.

— Что тут у вас происходит? — поинтересовался подошедший тем временем из зарослей Слуцкий.

— Ваше благородие, — безуспешно попытался успокоиться и доложить по уставу кондуктор. — За время вашего отсутствия происшествий не случилось, за исключением… атаки свинской кавалерии!

Последние слова доклада покрыл новый приступ хохота, к которому с удовольствием присоединились штабс-капитан и его спутники.

На войне часто происходит много разных происшествий, как веселых, так и трагических, причем последние гораздо чаще. Об одних пишут пышные реляции, про другие складывают легенды, о третьих забывают на другой день. Но как бы то ни было, кличка «Федька-кавалерия» прилепилась к Шматову как репей.

— Привал! — все еще смеясь, скомандовал Слуцкий. — Уж коли у нас есть добыча, то грех будет ее не отведать. Расставьте часовых и отправьте людей собрать хворост.

— Есть! — козырнул в ответ тот и принялся отдавать распоряжения.

— Пойду и я дровец поискать, — заявил Федя, но был остановлен Дмитрием, протянувшим ему небольшую фляжку.

— Погоди, страдалец. Лучше возьми это и где-нибудь в кустах обработай свои царапины. А то мало ли…