Митральезы для Белого генерала

— Будищев, это вы? — неожиданно позвал моряка сидевший в компании артиллеристов прапорщик Панпушко. — Идите к нам!

— Почту за честь, — охотно согласился тот.

Большинство из присутствующих офицеров хорошо знали Дмитрия, а потому возражений с их стороны не последовало. Напротив, они дружно сдвинулись, освободив боевому товарищу место. Еще через секунду перед ним оказалась глиняная тарелка с немудреной закуской и сделанный из бутылки стакан.

— Выпьете? — поинтересовался поручик Хомиченко, бывший старшим за их столом.

— Запросто, — кивнул Будищев. — Тем более есть за что.

— О, у вас повод! И какой же, позвольте полюбопытствовать?

— Я только что был в штабе и получил известие, что уже почти два месяца являюсь кавалером ордена Святого Владимира.

— Каково! Да точно ли это?

— Не знаю, но вряд ли бы Скобелев стал так шутить.

— Вы были у его превосходительства?!

— Ага. И он произвел меня в прапорщики. Завтра будет приказ. Давайте и вправду выпьем, что ли?

— Погодите, Дмитрий Николаевич! — решительно возразил Хомиченко. — Нет, мы, разумеется, выпьем, но сделать это надобно с выполнением всех положенных ритуалов. Господа, у кого есть звездочки?

— Возьмите мои, — со смехом заявил Панпушко и, скинув сюртук, быстро выковырнул звезду из погона, после чего бросил ее в стакан Будищева. — Теперь выпей до дна и представься нам уже как офицер!

— Смелее! — поддержали его остальные.

Дмитрий в ответ пожал плечами, затем, взяв двумя пальцами довольно-таки немаленькую чарку, одним махом опрокинул в рот вторую за сегодняшний вечер порцию водки натощак.

— Господа, — заявил он немного заплетающимся языком, — позвольте представиться вам по поводу получения, ик, чина. Ура!

— Нашего полку прибыло, господа, — поддержал его Хомиченко. — Ура!

— Ура! Ура! — закричали присутствующие и принялись чокаться и поздравлять своего товарища.

Пока они обнимались и выпивали, к ним подошли несколько казачьих офицеров в форме Таманского полка.

— Я смотрю, тут весело! — насмешливо сказал один из них — молодой хорунжий с неприятным выражением лица.

— Празднуем производство в офицеры, — пояснил ему подпоручик Артамонов, недавно прибывший с Кавказа и не знавший еще толком местных обстоятельств.

— О, повод более чем достойный, господа артиллеристы! Не могу не присоединиться к поздравлениям…

— И вам, добрый вечер, господин Бриллинг, — скривился в усмешке Будищев. — Хотите со мной выпить?

— Вы?! — округлил глаза офицер, сообразивший, кого именно он только что поздравил, но потом собрался и с вызовом в голосе ответил: — А почему бы и нет!

— Тогда добро пожаловать, — ухмыльнулся Дмитрий и, развернувшись в сторону маркитанта, крикнул: — Эй, Карапетка! Подай водки и закуски господам офицерам. Да снаряди кого-нибудь в лагерь, позвать моряков. А то они обидятся, чего доброго, что все пропустили.

Шаловливый солнечный зайчик проскользнул сквозь прореху на парусиновом пологе и остановился на лице мирно спящего Будищева. Не желая просыпаться, новоиспеченный прапорщик попытался прикрыться рукой, но несносное порождение солнца продолжало экзекуцию, настырно проникая сквозь пальцы. Оставался только один выход — перевернуться на другой бок, что наш герой и сделал, но… счастье окончательно отвернулось от него, и молодое красивое тело сверзилось с походной койки на покрытый кошмами земляной пол.

— Твою же мать! — простонал он.

— Дмитрий Николаевич, вы проснумшись? — раздался совсем рядом омерзительно трезвый голос Абабкова.

— Вроде того, — пробурчал Дмитрий, присаживаясь на кровать.

— Тады извольте умываться и завтракать!

— Ну его, — малодушно попытался отказаться офицер, но строгий вестовой мгновенно пресек ослабление дисциплины.

— Никак не можно-с! А ежели вам дурственно, так похмелитесь и вся недолга.

— Похмелиться? — переспросил Будищев, попытавшись сфокусировать взгляд на матросе.

— Конечно! — убежденно ответил тот.

— А есть? — в глазах прапорщика загорелась надежда.

— А как же-с, — жестокосердно ухмыльнулся Абабков. — На столе у прочих господ-офицеров стоит. Только чтобы туда пройти, прежде надобно умыться и в порядок себя привести. Ить ваше благородие теперича не кондуктор какой-нибудь. Понимать надо!

— А что, они уже встали?

— Давно уж, — пожал плечами матрос. — Их благородия господа Майер и Шеман уже чай пьют. Вы бы поторопились, а то у них все кончится.

— Ладно, — сдался Дмитрий, — давай умываться.

Ведро холодной воды, вылитое на неразумную голову, вернуло ей способность соображать, а телу двигаться. Закончив с умыванием, Будищев надел чистую рубашку и, накинув сверху мундир, решил, что он готов явить себя миру.

— Доброе утро, — иронически поприветствовал его сидящий за столом Шеман.