Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Но военачальник Митридата испытывал все большую тревогу за Афины — положение с продовольствием там стало критическим, а потому он решил еще раз попробовать доставить в город съестные припасы. Если бы Длинные стены, которые были построены при Фемистокле специально для того, чтобы город беспрепятственно получал продовольствие из Пирея, были в том состоянии, в котором они находились во времена Перикла, Афины никогда не испытали бы голода. Но к этому времени они были практически разрушены и не имели абсолютно никакого военного значения, потому Сулла и разбирал их на камни. От Афин до порта — около 10 км, но их предстояло пройти по местности, где в любую минуту можно было подвергнуться атаке римлян. Архелай подозревал, что римские шпионы непременно донесут об этом Сулле, но выхода у него не было, и он был просто вынужден повторить попытку прорыва. Однако хитроумный стратег подготовил своему римскому оппоненту неприятный сюрприз, если консул действительно атакует отряд с продовольствием, то он, в свою очередь, атакует римские позиции и постарается уничтожить осадные сооружения. У ворот Пирея встал отряд тяжелой пехоты, а также легковооруженные воины с факелами, чтобы, как только римский полководец отвлечется, начать атаку. И едва Архелаю донесли, что отряд, шедший в Афины, атакован, как распахнулись ворота и понтийские гоплиты бросились на вражеские позиции. Дым от горящих осадных машин стал затягивать чистое небо Аттики, и римский консул понял, что не все у него идет гладко и по плану. Таким образом, каждый из полководцев достиг своей цели — Сулла опять помешал доставке продовольствия в осажденный город, а Архелай уничтожил осадные сооружения римлян — в итоге битва за Пирей зашла в тупик.

Поэтому на какое-то время все свои усилия консул направил против Афин, окружив город множеством небольших укреплений, чтобы и мышь оттуда не выскочила, и тем самым еще сильнее затянув удавку на шее героических граждан, не желавших сдаваться врагам Эллады и продолжавших неравную борьбу. Мало того, вскоре все эти укрепления были обведены глубоким рвом, и Афины оказались окончательно изолированы от окружающего мира. О том, что творилось в осажденном городе, остались красноречивые свидетельства Аппиана и Плутарха, которые нарисовали страшную картину этой осады. Плутарх пишет, что «медимн пшеницы стоил тогда в Афинах тысячу драхм, а люди питались девичьей ромашкой, росшей вокруг акрополя, варили сандалии и лекифы»(кожаные сосуды).

Куда более страшные вещи сообщает Аппиан: римляне наблюдали, как афиняне «находящиеся в городе испытывают все большую и большую нужду, что они перерезали весь скот, что они варят шкуры и содранные кожи и жадно поедают отвар, а некоторые из них поедают и мертвых».А когда Афины пали, то «римские воины во многих домах находили человеческое мясо, приготовленное для еды».Для того чтобы переносить подобные лишения, мало просто не любить римскую власть, ее нужно ненавидеть люто, всей душой, предпочитая смерть существованию под римским господством. То беспредельное мужество, которое граждане Афин продемонстрировали всему миру, наглядно показал, как эллины относятся к тому, что несет им Рим. Те, кто вышел на стены древнего города сражаться против легионов, оказались достойны своих славных предков из поколения «марафонских бойцов» и также явили всему миру образец высочайшего героизма.

* * *