Митрополит Филипп

Житие добавляет к онежскому эпизоду в судьбе святого Филиппа: прежде «словесных» овец он «добре упасает» овец «бессловесных». Проще говоря, Сидор Степанович доверил своему тезке по отцу пасти овец. И Федор Степанович не погнушался принять от него работу бедняка. Там, в Москве, знатный человек Федор Колычев, быть может, даже не заметил бы скромного крестьянина с Севера. Здесь, у Онеги, этот крестьянин играет роль сущего благодетеля, вероятно, спасшего исхудалого странника от голодной смерти. Будущий митрополит принял новый для себя труд со смирением. Таков был первый большой урок его монашеского пути: он поклонился человеку низкого звания, и через простого крестьянина Бог дал ему хлеб насущный. Надо ли добавлять, что Федору Степановичу, привыкшему жить на всем готовом, следовало побороть дворянскую гордыню, набраться нравственных сил, чтобы отвесить низкий поклон простолюдину?

Неизвестно, как долго пастушествовал на Онежском озере молодой Колычев. Преосвященный Леонид считает, что он начал свое путешествие на Север в июне, а закончил его на Соловках не позднее октября 1537 года, поскольку в дальнейшем погодные условия просто не позволили бы переправиться на острова. Таким образом, на все путешествие ушло около четырех месяцев. Сколько же он провел в пастухах у Сидора Суботы? Если судить по этим подсчетам, выйдет всего ничего: месяц или даже несколько недель. Закрадывается сомнение: обратил бы составитель Жития внимание на столь незначительный эпизод в жизни святого Филиппа? Впрочем, может быть, агиограф все равно счел бы его достойным упоминания — из-за красивой аналогии между ролью пастуха, сыгранной Федором Степановичем Колычевым, и ролью пастыря, каковую сыграет митрополит Филипп.

Но возможен и другой вариант: в 1537 году Колычев просто не попал на Соловки. Да и способен ли столь неопытный странник, каким был Федор Степанович, к тому же без всяких запасов, пересечь страну в указанный срок, поработав между делом у зажиточного крестьянина…

Поднабравшись сил и, возможно, получив деньги на оплату переправы по морю, Федор Степанович добрался, наконец, до цели своего странствия. Но в каком году это произошло — в 1537 или 1538-м, определить невозможно.

Как встретили долгожданные острова бывшего аристократа, до смерти уставшего от бесконечного путешествия и горького нищенства?

В 30-е годы XVI столетия Соловецкая обитель ничем — в самом буквальном смысле! — не напоминала современный архитектурный комплекс, величественный и прекрасный. Более того, есть все основания предполагать, что Федор Степанович, сойдя на берег, увидел груду головешек и выкопанные наспех землянки.

Увидел — и счастливо улыбнулся. Какое ему дело — каменные палаты, добротные избы, землянки, пещера или дупло в старом дубе? Новому Колычеву было абсолютно безразлично, в каких условиях жить. Он прибыл туда, куда стремился. Он был доволен. Его вторая жизнь веяла прохладным ветерком в прорехи на изношенной одежде. Странник зябко поводил плечами.

Здесь ему предстояло провести три десятилетия.

Современного паломника, приезжающего на Соловки, встречает величественный монастырь, вздымающийся над мелководьем, словно второй Иерусалим над равнинами новой Святой земли. Он видит прекрасные каменные храмы, могучие стены с башнями, множество часовен, мощеные дороги, дома-крепыши, напоминающие старомосковские палаты. Он может пройтись в сторону каменных садков для разведения рыбы, умыться водой из Святого озера, идущего тихой рябью, в двух шагах от монастырской стены, или отправиться на лодке в большое путешествие по озерам, соединенным каналами. В наши дни Соловки оставляют впечатление тихой, уединенной от сует материка, но обжитой земли.

Так вот, когда Федор Степанович Колычев высадился из поморского судна и впервые ступил ногой на берег Соловецкий, ничего этого в помине не было.

Ни каналов.

Ни мощеных дорог.

Ни садков.

Ни палат.

Ни каменных часовен.

Ни каменных церквей.

Ни мощных стен вокруг обители.

А когда он уезжал с Соловков, все это — за исключением одних только крепостных стен — уже существовало.

Но сейчас речь идет не о том, сколько, чего, как и когда было построено по его инициативе. Важнее посмотреть глазами чужака на соловецкий быт второй половины 30-х годов XVI века.

Первые монахи — преподобные Савватий и Герман — появились на островах за столетие с лишним до Колычева, в 20-х годах XV века. Святой Савватий принадлежал к духовной школе преподобного Кирилла Белозерского, его присутствие у истоков обители протянуло нить между беломорскими «незнаемыми» местами и высокой иноческой культурой коренной Руси.