Митрополит Исидор Киевский (1385/1390–1463)

Глава 3. Жизнь кардинала Исидора после изгнания с Киевской кафедры

Деятельность Исидора в качестве проповедника Флорентийской унии на территории Византийской империи

Как уже было отмечено в предыдущей главе, из Венгрии Исидор отправился к папе в Италию, окруженный ореолом подвижника веры и человека непоколебимой твердости»[533]. Почему он возвращался именно сюда, а не в Константинополь? Вероятно, он понимал, что в Константинополе реакция на насильственное введение унии была похожей на реакцию Москвы, и, к тому же, как он мог вернуться в столицу Византийской империи зная, что там его не примут должным образом, а будут относиться к нему как к неудачнику и ренегату? Ведь, несмотря на то, что за унию был сам император, и после 1439 г. тот, кто хотел пользоваться покровительством императора, должен был ее официально поддерживать[534], и, как мы помним, ее подписали почти все греческие епископы, не считая св. Марка Эфесского, простой народ относился к этому ложному единению крайне негативно. У историка Дуки есть замечательное повествование о том, как отнеслись к унии греки: «Сразу после того как архиереи сошли с трирем, население Константинополя по обычаю приветствовало и спрашивало: "Ну, как наши дела? Как Собор? Одержали ли мы победу?" Но те отвечали: "Мы продали нашу веру, обменяли благочестие на нечестие, предали чистую Жертву и оказались азимитами" Эти и другие еще более позорные и постыдные слова говорили они. И кто это был? — восклицает возмущенный автор. — Те, кто поставил свою подпись в договоре: Антоний Гераклейский и все остальные. А если кто-нибудь спрашивал у них: "Зачем вы подписали [договор]?" — они отвечали: "Потому что боялись франков". И когда снова спрашивали у них, пытали ли франки кого-либо, били ли, бросали ли в тюрьму, [те отвечали]: "Нет". "Тогда почему же?" — "Сама рука подписала, — говорили они, — будь она отрублена! Сам язык согласился, будь он вырван!"». И Дука комментирует: «Ничего другого они не могли сказать. Ведь некоторые архиереи заявляли при подписании договора: "Не подпишем, пока вы не дадите нам достаточно денег". Те дали, и они обмакнули перо в [чернила]. На них было истрачено бесчисленное количество денег, отсчитанное в руки каждого из отцов. Затем раскаявшись в этом, они, однако, не возвратили серебра. Что же касается их заявления о том, что они продали свою веру, то [следует заметить]: они совершили больший грех, чем некогда Иуда, ибо тот вернул сребреники. Но увидел Господь и отверг их. Поднялся огонь на Иакова, и обрушился гнев Его на Израиль»[535]. Из этой пространной цитаты видно, как относились к унии не только в среде простого народа, но и само духовенство, подписавшее акт о соединении. Как могли отнестись греки к главному творцу ее, если бы он явился в Константинополь? — Конечно, подобным же образом. Кроме того, Исидор был «легатом от ребра апостольского» для Руси и сопредельных территорий, потому ему было важно отчитаться перед папой о результатах своей миссии здесь. Понимая все это, Исидор предпочел лучшим для себя явиться к папе.

13 мая 1443 г.[536] (по другим сведениям — в начале июня 1443 года)[537] кардинал прибывает в Венецию из хорватского города Сень с 80 лошадьми, и здесь его встретили в храме свт. Николая дож, синьор, духовенство и множество людей, после чего Исидора поселили в доме в Сан-Джорджо-Маджоре. В Венеции Исидор пробыл несколько дней, и Республика «не только заплатила за его расходы, но и преподнесла ему дары»[538]. 15 июня 1443 г. ему были предоставлены привилегии венецианского города и доступ в Великий Совет[539], а уже 20 июня того же года привилегии, которых активно искал Исидор, были подтверждены и его приняли в члены Великого Совета[540]. После этого он через Павию, Равенну и Римини отправляется к папе. Уже 11 июля того же года Исидор достигает Сиены, где в то время находился папа[541]. Для характеристики отношения к Исидору папы и вообще всего католицизма весьма показательна встреча, которую устроили бывшему митрополиту кардиналы. Присутствовавшие в то время в Сиене 13 кардиналов с невероятной помпой выехали к воротам города навстречу Исидору[542] и проводили его во дворец папы. Понтифик «принял Исидора в присутствии всей консистории. Он облобызал его и передал ему красную шляпу. Спустя четыре дня [15 июля[543]. — С. А.] состоялась тайная церемония очищения уст. По обычаю, то было последним актом принятия нового члена в святую коллегию. Затем был отдан приказ, чтобы Исидор отныне получал свою долю при распределении доходов»[544]. После этого, как сообщает источник, Исидор «отправился жить в своем доме», который, видимо, ему выделила курия[545].