Мю Цефея. Делу время / Потехе час

До озера путь прочертили короткими взмахами: где на работающих подъемниках вверх, где на лыжах вниз; по долине Бзыби спрятались от проливного тут дождя в вагончике винтового фуникулера. Где-то на половине подъема дождь перешел в мокрый снег, а уже на озере снежинки порхали сухие и мохнатые.

Лес вокруг окрасился белым, озеро голубело по краям шугой, а в середине зимний лед покрылся свежим снегом.

— Ух ты… — прошептала Лида, вылезая из вагончика. — Ты молодец! — чмокнула благодарно мужа за такие красоты.

Анатолий и сам был доволен.

— А народ грустит, что весна не задалась, ха! — балагурил он, пока шли, ковыляя в горнолыжных ботинках, до знакомого им ресторанчика. — А надо удовольствие уметь получать! У природы нет плохой погоды! — шпарил он штампами. — Поди, ноют там сейчас в Москве — заливает, наверное.

— Да говорят, тоже снежинки запорхали, — осторожно заметила Лида.

— Да? — двинул бровью Анатолий. — А все равно красота!

Потом они сидели в небольшом закутке возле камина, запивали вкусное и острое красным. Встретили знакомую пару. Оказывается, те приехали специально «под снег». Разговорились. Женщины хохотали, мужчины шутили.

— Советую, очень советую, — говорил Олег, директор чего-то там в Ленинграде, — если опять будет непогода, съездите на Дарданеллы. Это, я вам скажу… — Олег показал большой жирный палец.

— Ну может… Только как туда добраться? — задумался Анатолий. — До Одессы на скором, там пересесть и на Стамбул?

Олег замотал головой, откусывая от ароматной чахохбилины.

— У Дугина же экраноплан есть! Договоритесь с ним, он вас и отвезет.

Синицыны переглянулись.

— Так он разве ж согласится… — засомневалась Лида, словно не они вчера с утра затребовали Дугина к себе, наплевав на его выходной и день рождения.

— Так вы Горгадзе позвоните, он все сделает, — махнул рукой Олег, другой хватая бокал. — Давайте за жизнь! За прекрасную и красивую жизнь!

Бокалы звякнули разнобоем.

Через несколько минут Анатолий сходил к администратору и вернулся.

— Нету, сказали, — развел он руками.

— Где же это он? — удивился Олег.

— Да тоже по ресторанам гуляет, — хихикнула Лариса, жена Олега, совсем юная, аляпистая и выпуклая.

Олег посмотрел на нее строго, она притихла.

— На Рице, сказали, в домике отдыха. Где это тут такой?

— А, так это на другом берегу, — задумался Олег. — А и отлично! Поехали! Сейчас и договоритесь. Горгадзе добро дал?

— Угу. — Анатолий сомневался. — Пришлось, правда, уламывать.

— Ну и все! — Олег вскочил, потянул Анатолия к двери. — Девочки, вы ж подождете, да?

Лида с Ларисой дружно закивали.

— Погоди, как мы на тот берег-то попадем? Лед плохой, а лодка не пройдет…

— Чудак! На воздушке — раз и готово! — Олег был в том состоянии, когда и море по колено, и полузамерзшее озеро не преграда.

Они переполошили на водной станции дежурного, тот запустил катерок на воздушной подушке, и уже через пятнадцать минут они колотили в дверь двухэтажного дома на берегу тихого залива. Открыл заспанный Дугин. Увидев разгоряченные алкоголем сытые лица, он скривился.

— И?

— Владислав Игоревич, у нас для вас задание на завтра. От самого директора! — радостно известил Олег.

— Знаю, звонил он, — ответил Влад. — Все?

— Э-э… В общем-то, да, — растерялся Олег, поглядев на Анатолия. Но у того тоже пыл поутих, и ехать завтра куда-либо расхотелось.

— Тогда в восемь на Гагринском причале. Не опаздывать. — Дугин захлопнул дверь.

— Вот видишь. А ты говоришь! — Олег хлопнул приятеля по плечу, вновь приободрившись.

— Как-то неудобно вышло, — проговорил Анатолий.

— Брось! У него работа такая.

И они пошли, поддерживая друг друга, обратно к берегу.

***

Снег на следующий день валить перестал, но плотная облачность упала на горы, опустившись вплоть до поляны. По верхам гулял ветер, и почти все подъемники вновь были закрыты.

Дугин домиком отдыха пользовался нечасто, но и если выбирался сюда, то вот в такие дни, когда непогода и на озере царило малолюдье, а в избе он оказывался и вовсе один. Со дня рождения он закис, все думал про деда и Плотину, перелистывал то самое детское свое сочинение, и тесно ухало его сердце. Хотелось вырваться, взлететь куда-то, но гнула неподъемная нынче тяжесть. «Наверное, старость», — решил он, но успокоения все равно не находил.

И пьяные Олег с Анатолием попали на противоходе. Это поначалу он на них рыкнул, а потом, поразмыслив, решил, что и хорошо, и пусть. В самый раз взбодриться. И Синицыным, хлыщам этим столичным, покажет, что такое плотины. Конечно, Дарданеллы — это не Берингов мост, и всегда он не любил эту запруду. Но хоть что-то…

Море колыхалось нехотя, с ленцой. На Гагринском причале, позеленевшем от старости, было пусто. Один турбинный катер, один водомет и все. В аккуратном эллинге стоял дугинский «Смерч» за номером 3719. Над экранопланом подхихикивали, но чуть что срочное: в Крым сгонять, в Ростов ли — это к Дугину.

«На совесть делали», — думал всякий раз Влад, открывая гараж.