Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства

Касим взял голову сына за остатки шеи, поднял перед собой, заглянул в мертвые глаза.

— Десять лет. Десять. Я растил его в своем доме. Доме моей матери. Моих сестер. Но стоило снять с твоего лица эту проклятую маску, и он стреляет в своего отца, в своих товарищей.

Сколько живых падальщиков было в машинарне помимо Касима? Шесть? Получалось, что Инар успел прикончить троих. Неплохо в его состоянии.

— Шли с Противня с уловом. Не богатым, но… ты же знаешь, Тень, Противень такая штука. Не рассчитали с водой. Думали пополнить запас со стоянки, но там в цистернах было на донышке. И ведь живой товар тоже воду потребляет. Не хочешь разориться — делись с пленниками. А тут навстречу стервятники с Четырех колодцев, раскатали губу на нашу добычу. Пришлось зубами их рвать, живым никто не ушел. Только, пока мы раны зализывали, прозевали встречу с колдунами из Оазиса. Делать было нечего, кроме как идти в Гейт, продавать всех за полцены. Кому нужны задохлики с Противня? Что до детей… Девчонок я сбагрил. А вот мальчишек не всех.

У меня защемило в груди. Верный признак того, что оно пробудилось и начало движение. Трюк вряд ли прокатил бы против высших нот Ультимы, но против невежд-рейдеров был в самый раз.

— Их никто не берет. В рейде от мальков толку нет, только еду и воду зря тратить. Но не отпускать же их — народ не поймет. Вот я и решил развлечься драконьими бегами.

О бегах я знал. Обычно так поступали с преступниками и никчемными рабами. Посреди пустыни ставили клетку с вараксами. Рабов освобождали от оков и показывали им, куда бежать, а снятые цепи бросали вараксам в клетку. Через час-другой клетки открывали. Если беглец успевал добежать до лагеря своих мучителей прежде, чем его съедят ящерицы, ему давали свободу.

Мой желудок начал выворачиваться наизнанку. А Касим проронил слезу:

— Я в первый и последний раз в жизни увидел, чтобы к вечеру кто-то добрался до лагеря на своих двоих, а не в виде вараксового дерьма. Я назвал его сыном. Взял в семью. Научил его отделять ножом мышцы от костей. Научил правильно держать оружие и стрелять без промаха. И теперь, когда я решил научить его быть мужчиной, он предал меня. Эх… А люди спрашивают: почему Тень всегда работает в одиночку? Разве это не опрометчиво? Неужели он настолько неуязвим? Сегодня я нашел часть ответов.

Он в последний раз заглядывает в мертвые глаза:

— Столько возможностей. И как я не разглядел? — и с гримасой отвращения выбрасывает голову Инара за кромку борта.

Я слышу, как та пару раз бьется о корпус, прежде найти последнее пристанище среди песков.

— И кем он тебе приходился? Сходство очевидно.

Я сцепил зубы. Еще рано. Надо было потянуть время. И я начал тянуть:

— Касим, скажи, что заставляет тебя нарушать уговор?

Караванщик грустно ухмыльнулся.

— Я бы сказал — деньги, но… Тень, ты же знаешь, честные в нашем бизнесе не выживают. Да и не выбраться из этой задницы без посторонней помощи. Я все продумал и убил двух вараксов одним выстрелом.

— Расскажешь подробней?

Голос сорвался, но Касим не обратил внимания.

— Тебе ли не знать, что таким, как мы, шанс на пенсию выпадает в лучшем случае одному из сотни. Стоит ослабить бдительность, и однажды ты рискуешь проснуться с ножом меж ребер. Твоя семья останется в лучшем случае без кормильца. В худшем — станет товаром твоих конкурентов. Я, в отличие от тебя, люблю свою семью. Года три назад, когда мне стукнул полтинник, я призадумался об этом. Поразмыслил над перспективами… и вот к какому выводу пришел. Чтобы на склоне лет спать спокойно, нужно сорвать по-настоящему большой куш.

Мои спазмы стали подступать к горлу. Он вздохнул.

— Видишь ли, мы с ребятами простые рейдеры, а тут такое дело: в позапрошлом сезоне, когда колдуны на своей шхуне брали у нас товар, один из них сказал, что ищет Тень. Обещал дюжину баррелей золота.

— Банально, только вот не следовало сына вмешивать, — я чувствовал, как кровь приливает к лицу.

— А я и не вмешивал. Я даже не знал, когда выпадет возможность. Просто жизнь шла своим чередом. Агенты ультимитов. Ты работал на их поле. Торговал артефактами. Стал большой птицей. Тебя заметили. Я начал рассматривать варианты. Ты возникал, где хотел и когда хотел, порой не объявлялся декадами. Пришлось собирать слухи. Сколько бреда я наслушался! Что в молодости ты с горсткой парней рассеял Веселую Армаду. Что состоял фаворитом королевы Кайлин Жестокой. Ну, и прочая чушь… Никто и никогда не мог достоверно описать твою рожу. Ты был то косоглазым, то с родимым пятном на пол-лица. А ты… Вот ты какой… Интересно, знали ли колдуны? Если бы не те пещеры с дикарями и гребаный стержень, я бы взял его на встречу с их кораблем… Что мне теперь сказать матери?

Первый позыв заставил меня вздрогнуть.

— Маму твою… жалко.