Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства

— А, ну это мы так у нас в эскадрильи называем, — Иван смутился, так, на мгновение. — У нас в группе все земляки. А вообще, конечно, это наши вооруженные силы.

— А это совсем новый штурмовик? Я вот видел, когда учения «Днепр», был фильм «Служу Советскому Союзу». Так там показывали все, а такой — нет. Там классно было, такая штука, над полем летит, дымит и мины взрывает. Диктор сказал это система разминирования, — вспомнив про фильм, на который он в мае бегал с пацанами, Санька уже не мог остановиться. — Там такие штуки были, а как десант выкидывали, ух, аж страшно. Там все небо в парашютах, как только не сталкивались, я подумал, а чтобы прямо из самолета и сразу в тыл врага, вот бы здорово. А ещё…

— Десант не выкидывают, а выбрасывают… — хохотнул пилот. — Фантазер ты!

— Я не фантазер, я никогда не думал, что такое придумали. — Санька кивнул на штурмовик. — И невидимый, и отпугивает.

— Так это новая модель, — Иван сделал движение рукой, как бы показывая, что не надо распространяться, мол, т-с-с-с…..! — Испытания идут.

— Могила! — горячо произнес Санька и сник, вспоминая визит сюда с пацанами. — Больше ни слова.

И сразу же спросил:

— А почему за вами не летят? — эта мысль пришла ему в голову как-то неожиданно, хоть и удивила своей простотой и логичностью. — Не война же, и вы же не в тылу врага?

— Видишь ли, Санька… — казалось, Иван ищет новые слова. — Вот представь, мой штурмовик уникальный в мире, больше нет ни одного такого, и тут начнут вокруг поисковики летать, начнут все вокруг радарами прощупывать, биосканирование делать… Ведь враги могут заподозрить, спутники-шпионы развернуть…

— А как же вы? — Санька почуял недоброе. — Взорвете штурмовик и … —

Что «и», он даже не смог придумать.

— Да нет, все нормально. Сейчас запущена система самовосстановления. Видишь, уже пробоины на носу почти не видно. А потом, как все отремонтирую — так сразу прямиком на базу. Ну или куда мне там надо.

— Ишь, ты!!! Я тоже такое придумывал! Чтобы как у ящерицы было — оторвал хвост, а он сам вырос новый. Я что думаю, ведь можно, там, хвост или нос корабля запасной делать? Вот есть такие стаканчики — он вроде колечка пластмассового с донышком, потянешь — а он уже стаканчик, прихлопнешь — а он опять колечком. Дядьки во дворе, которые в домино режутся, они все с ними приходят играть. Можно и в самолет такое сделать. У вас тоже так?

— Да, ты точно фантазер! Ну, считай почти так! — Иван на мгновение замолк, и продолжил: — А ты ведь меня спас. Я бы сам до аптечки не дотянулся, меня контузило, и непонятно, чем бы все кончилось.

— Да подумаешь, делов-то, — небрежно ответил Санька, словно в день спасал по несколько пилотов. — Ничего особенного.

— Ладно-ладно, — Иван сделал движение подбородком снизу вверх, типа не скромничай. — Ты просто спас меня. Молодец. А ты скажи, как твоего отца зовут?

— Анатолий, а что?

— Ну… — Иван замялся — Я хочу в официальном отчете написать, чтобы тебя отметили. Александр Анатольевич Стрельников, какого года рождения?

— Тридцатого июня тыща девятьсот пятьдесят седьмого года, — протарабанил Санька, — скоро одиннадцать будет.

— Будет, ещё как будет! — непонятно сказал пилот.

— Скажите, а вот у них тоже такие штурмовики есть? — Саньке очень хотелось, чтобы машина, которая завязла во мху в нескольких шагах от него, была самой лучшей. — Ну, у американцев.

— Да нет, у них такого нет и близко. Да и не будет, — с уверенностью ответил Иван.

— А вдруг у них тоже придумают, и все тогда?

— Не придумают, — отрезал пилот.

— А он до Америки может долететь? — не унимался Санька.

— До Америки говоришь? А зачем туда? — хохотнул Иван. — Штурмовик гораздо дальше долететь может. Америки и не заметит походя.

— Ух, ты!!! Атомный движок? — вспомнил Санька один фантастический рассказ. Он вообще читал только фантастику.

— Тахионный движок. «Стрелка» обычная.

— Ух, ты… — восхитился ничего не понявший Санька. И продолжил совсем невпопад. — А у нас что-то совсем эта смена неинтересная. Пацаны какие-то злые.

— Дерутся?

— Да если бы по делу. А то так, лишь бы в нос дать. Вот в прошлом году у нас классно было, мы сделали свою команду, играли в космонавтов. На Марс высаживались, а потом на Венеру. Я даже научил всех делать гермошлем из волейбольной камеры. Весело было…

— Это как, из камеры? — Иван, казалось, изо всех сил смех сдерживал. — Сильно «гермо» получался?

— Так просто! Камеру надуваешь, а потом газетами с клейстером обклеиваешь. И сдуваешь. А шар из бумаги потом обрезаешь ножом или ножницами, и все! Я муку с собой в лагерь взял. Мы клейстер в лесу на костре в консервной банке варили.

— Ну, и как там, на Венере? — поинтересовался пилот.

— Там классно! Не поверите! Там папоротники кругом, а чуть пройти — мухоморов море. Венера у нас там была, слева от дырки, — Санька даже показал рукой в направлении, как ему казалось, именно того места.

— Да уж, не поверю, — согласился Иван.

— А вы когда полетите?

— Что, надоел уже? — с легкой иронией спросил пилот.

— Да нет! Я не к тому, — смутился Санька, — я хочу посмотреть, как штурмовик взлетает. На стартовых ускорителях?