Мюзик-холл на Гроув-Лейн

– Мистера Смита я какое-то время подозревала, не скрою, – призналась Оливия. – Но если бы он и правда решил избавиться от Люсиль, то обязательно протёр бы подошвы её туфель. Рафаил Смит – профессиональный иллюзионист, и привык уделять внимание мелочам. Решись он совершить преступление, то не оставил бы ни малейшей зацепки, ни самой крошечной улики.

Двусмысленный комплимент заставил Рафаила Смита задумчиво хмыкнуть и отвесить Оливии шутливый поклон.

– По схожей причине я исключила из подозреваемых и мисс Прайс. Если бы она хотела убить Люсиль, то ни за что не допустила бы, чтобы это произошло на сцене театра. Где угодно, только не там. Осквернить сцену, избрав орудием преступления театральный реквизит, мог лишь тот, для кого подмостки не являются святыней.

– А как насчёт меня, мисс Адамсон? Меня-то вы хоть немножко подозревали? – нахмурилась Эффи.

– Чуть-чуть, в самом начале, – Оливию позабавила её бесхитростная ревность. – Но будь убийцей вы, мисс Крамбл, то зачем бы вам тогда рассказывать мне о том, как сильно вы недолюбливали новенькую? Убийца бы поступил ровно наоборот. Отчасти поэтому я какое-то время подозревала мисс Прайс.

Уязвлённое самолюбие инспектора всё ещё не давало ему покоя – он сердито расхаживал по комнате, делая резкие повороты.

– Вы заставили меня быть чёртовым Ватсоном, – буркнул он обиженно. – Что вам стоило рассказать мне всё, как есть?

– Вы бы не поверили мне, сэр, – покачала Оливия головой. – Даже когда я убедилась, что преступник – миссис Сиверли, у меня всё ещё не было доказательств её вины. Улики практически отсутствовали. Я исходила из того, что убийца – человек крайне импульсивный, который предпочитает не подготавливать случай, а воспользоваться сложившейся ситуацией. Так оно и вышло. Я знала, что миссис Сиверли не преминет воспользоваться темнотой, чтобы заставить мисс Бекхайм замолчать, особенно если будет уверена в том, что сумеет ускользнуть от правосудия. У неё не было выбора – тому, кому нечего терять, совесть и здравый смысл не советчики. Для неё это был единственный шанс скрыть истину.

– Так я был прав? Всё это, – Рафаил Смит обвёл руками гостиную пансиона, – было постановкой?

– Я предложила инспектору инсценировать ситуацию, при которой убийца будет убеждён, что в пансионе произошло короткое замыкание, и инспектор любезно согласился, – Оливия коротко поклонилась, но Тревишем на это никак не отреагировал. – Отдельно стоит отметить артистизм сержанта Гатри, который сыграл свою роль безупречно.

Все посмотрели на сержанта, и тот, заметно краснея, переступил с ноги на ногу.

– И профессионализм мисс Бекхайм, без которой, боюсь, мы не достигли бы такого успеха.

– Господи, мисс Адамсон, я как вспомню… – Эффи передёрнуло от воспоминаний. – Вы бы хоть намекнули заранее, а то, не ровён час, инспектору пришлось бы разбираться с ещё одним мертвецом. Я прямо похолодела вся, как её увидела. Думала, сердце остановится, – и она принялась обмахиваться программкой, на которой был записан адрес новой театральной берлоги, куда намеревалась перебраться вся актёрская труппа.

– А Мамаша Бенни? – спросил Филипп. – Неужели мы её больше не увидим?

– Думаю, что нет, – Оливия покачала головой, скрыв от инспектора улыбку. – Скорее всего, она лишь хотела устранить последствия выходки Эффи и обнаружила тайник Люсиль совершенно случайно. Искушение оказалось чрезвычайно велико, и с этого момента миссис Бенджамин не знала ни дня покоя. То, что я слышала о Геркулесе, заставляет подозревать, что ей пришлось немало от него натерпеться. Её подвела сентиментальность – убить дрессированную птицу, которая была полноценным членом труппы, у неё не хватало духу, но и признаться в краже она никак не могла. Мне, конечно, стоило раньше обратить внимание на гобелены, которые Люсиль развесила в гримёрках, и переговорить с мальчишкой из зверинца, – повинилась Оливия.

– Какие ещё гобелены, господи? – вскричал Тревишем, хватаясь за голову.

– Вы можете не писать этого в отчёте, инспектор, – предложила Оливия, – но жемчужина, которую так долго искали, была спрятана в цветочном горшке под гобеленом с изображением грифона. Считается, что они стерегут сокровища, вот только Люсиль не учла, что именно грифоны запряжены в колесницу Немезиды, и именно они вращают колесо судьбы. А сейчас, судя по всему, сокровище охраняет дунайский кудрявый гусь Геркулес, которого не сумела одолеть даже миссис Бенджамин.

– Грифоны, гуси, колесницы, колёса судьбы… Боже, да чтобы я ещё хоть раз связался… Гатри! – взревел инспектор Тревишем, и вид у него сделался совсем больной. – Гатри! Почему вы ещё здесь? Где эта чёртова птица?!

Эпилог