Мюзик-холл на Гроув-Лейн

Мамаша Бенни показалась Оливии уставшей и чем-то не на шутку обеспокоенной. Несмотря на духоту, она куталась в шаль и старалась натянуть рукава простого тёмного платья до самых кончиков пальцев. Мысли её, по-видимому, витали далеко, так что и Эффи, и Оливию она поприветствовала рассеянно и без большого воодушевления, а когда в шатёр вошла недовольная задержкой дама в пенсне, с порога принявшаяся возмущаться, кивком указала той на стул и не посчитала нужным даже улыбнуться.

– Пойдём, не будем мешать, – шепнула Эффи Оливии на ухо. – Мамаша Бенни не в духе. Видно, публика сегодня идёт тяжёлая.

Она вновь увлекла Оливию за собой, теперь к маленькому буфету, за стойкой которого бойко управлялся подвижный молодой человек в очень высоком белоснежном цилиндре и с явно бутафорскими усами, такие они были пышные, завитые и напомаженные. Наблюдать за ним было одно удовольствие: в паузах между продажей сластей он доставал из проволочной корзинки апельсины и невероятно артистично проделывал с ними нехитрые, но забавные фокусы.

Он то жонглировал ими, постепенно прибавляя новые в летающую по кругу гирлянду, то делал вид, что заглатывает их целиком, а потом, приподняв цилиндр, под которым вместо волос обнаруживалось птичье гнездо, с комичным изумлением доставал из него разноцветные яйца, круглые леденцы на палочках и хлопушки, которые тут же и продавал пищавшим от восторга детям, обступившим прилавок.

Подойдя ближе, Эффи помахала ему рукой, и он перекинул ей через толпу бумажный кулёк, который она ловко поймала в раскрытую сумочку.

– Джонни запишет на мой счёт, – пояснила она, хотя Оливия не произнесла ни слова и вообще вряд ли поняла, о чём идёт речь.

Толпа в вестибюле начала редеть – зрители поднимались по широкой лестнице, торопясь занять свои места и утихомирить расшалившихся детей. Внимание Оливии привлекла странная делегация: несколько женщин в строгих твидовых костюмах остановились у входа в зрительный зал и, встав в кружок, с жаром что-то обсуждали. Среди них была и та дама, что сначала с подозрением осматривала шатёр, а потом нагрубила гадалке. Сейчас она, вынув из сумочки блокнот, торопливо что-то в нём писала, посматривая снисходительно поверх пенсне на публику.

– Репортёры? – понимающе спросила Оливия, но Эффи с досадой закатила глаза: – Хуже, мисс Адамсон! Это члены Комитета по надзору за общественной нравственностью. У нас недавно случился инцидент, – Эффи, не удержавшись, хихикнула, но тут же посерьёзнела, – и теперь вот без них не обходится ни одно вечернее выступление. Ну, мистер Адамсон вам потом сам расскажет, если посчитает… Арчи, дорогой! Ну, как сегодня?

У широких распахнутых настежь дверей, ведущих в зал, принимал билеты, раскланиваясь направо и налево, импозантный джентльмен в превосходно сшитом смокинге, шёлковом цилиндре и с моноклем. Его галстук-бабочка сверкал миниатюрными капельками страз, на пальце правой руки матово блестел перстень с тёмным камнем, а из прорези жилетного кармашка свисала золотая цепочка часов. «Очень рад приветствовать! Ваша ложа справа… Мы счастливы, что этот вечер… Прошу сюда…» – рокотал он низким вкрадчивым голосом, успевая проверять билеты, направлять зрителей к их местам и подмигивать хорошеньким юным особам из числа машинисток и продавщиц.

Заметив Эффи, он широко улыбнулся и раскинул руки, намереваясь заключить её в объятия, но она проворно спряталась у него за спиной, а когда тот обернулся, приставила ладошку с растопыренными пальцами к носу и показала ему язык.

– Вот негодница-девчонка… – он вздохнул, его плечи карикатурно поникли, но в голосе, когда Эффи подошла ближе, слышалось ликование: – Недурная сегодня выручка, скажу я тебе! Почти полный зал. Хватит, чтобы расплатиться с оркестром и отложить на аренду… А это кто с тобой, Эффи, дорогуша? – обратив внимание на Оливию, стоявшую в сторонке, он приосанился и выпятил грудь.

– Мисс Оливия Адамсон, сестра мистера Адамсона, и новая ассистентка Бродяги, – Эффи представила её тонким манерным голоском, и Оливия поняла, что её прибытие уже обсуждалось между членами труппы.

– Арчибальд Баррингтон, ведущий комик в амплуа светский лев, к вашим услугам, мисс Адамсон, – вынудив Оливию протянуть ему руку, он склонился над её ладонью так низко, что она ощутила на коже тепло его дыхания, а потом выпрямился и долго бормотал что-то неразборчивое низким басом, глядя ей в глаза и многозначительно улыбаясь.

Эффи сочла своим долгом вмешаться. Она без всяких церемоний хлопнула Арчибальда Баррингтона по плечу, предупредила: «Всё расскажу Лавинии, имей в виду!» – и тут же увлекла Оливию в зал, великолепие которого сейчас, когда горели все светильники и люстры, поистине поражало.