Мхитар Спарапет

— По-твоему, он должен был глотку ей перегрызть? — вмешался Мхитар. — Подумаешь, бороду обрезали, вырастет новая!..

Дождь неистовствовал до полудня. Кони выбились из сил. Бурки и овчинные шапки, отяжелев, давили на плечи и головы людей.

Вскоре к отряду Мхитара присоединились мелик Бархудар и зять его, сотник Товма, со своими отрядами и знаменами. Обменявшись приветствиями, уже все вместе продолжали путь.

Едва спустились в ущелье, как дождь прекратился и показалось солнце — сверкающее, ослепительное. С воинов повалил пар. Люди ожили.

Ущелье Ахавни было зажато лесистыми склонами, на которых высились белые, медно-красные и синие гранитные скалы. Одни напоминали сидящего верблюда, другие — воющего волка, третьи — молящегося человека.

Вдали показался хребет Арцаха. Варандинцы с тоской смотрели на свои, казалось, одетые в пурпур горы. За ними были их родные поселения. С той стороны должен прибыть и человек, которого они едут встречать. Оттуда же прибудет русский царь и его войско.

Солнце после дождя жарило как остервенелое, но было это на удивление приятно и очень подбодрило воинов. Кто-то начал насвистывать старинную песню, кто-то разложил на коленях для просушки намокший лаваш.

Цатур ткнул рукояткой плети ехавшего рядом с ним воина:

— Весна пришла, Вецки Маргар!.. Оглянись вокруг. Земля ждет своего хозяина.

— Да! Пора выводить в поле плуг, — вздохнул Маргар, теребя огненную бороду.

— Что, руки чешутся? — спросил Есаи.

— Земля набухла. Самое время пахать.

— А землю-то получил?

— Четыре сомара. Мхитар обещал дать денег на двух бычков, придет время, прикуплю еще пар шесть быков, если только господь пожелает этого…

— И бросишь войско?

— Не всю ведь жизнь воинами будем. Когда-нибудь придет тому конец, — не то с усмешкой, не то убежденно бросил Вецки Маргар. — Трех сыновей вырастил. Двух отдам в полк, а со старшим поведу хозяйство. Его я сразу женил, как только землю получил. Еще по осени. — Маргар ослабил поводья. — Вот только невестка, сатана, оказалась бездельницей.

— Должно быть, позарился на дочку богатея, не иначе, — заключил Есаи.

— Есть грех, священникову дочку сосватали. Знатный дом. Избави вас бог от такой невестки. Чуть по миру не пустила, проклятая. Но и я свое дело сделал. Пусть теперь батюшка облизывается. Да, видная была девушка, руки-ноги — все по стати, и лицо — облако из Дарпаса, красное, круглое… Батюшка с попадьей на все лады расхваливали дочку, таким соловьем на людях заливались. А когда сватать пошли, они еще отказывали. Это потом только согласились. Ну, решили мы повенчать их. Я, правда, сказал батюшке, что одной ногой привязан к войску и если, мол, дочь твоя не гнушается работой, тогда возьмем — жене помощница будет. А не то разойдемся миром… Священник саном своим поклялся, что дочка у него на все руки горазда. Мы и поверили. Поженили дите, привели невестку домой. Проходит день и пять дней, а там и десять, видим, ни к чему она рук не прикладывает. Негодница даже за водой не ходит. Говорю жене: невестка наша — бездельница, как быть? Жена тоже горем исходит, бьет себя по коленям… Не приведи господи. Ни теста замесить, ни одежду сшить, ни корову подоить… Хоть погибай… Зато аппетитом бог не обидел, наравне со всеми ела. Но что поделаешь — сын привязался к этой бездельнице. Бывало, милуются до утра в своем углу… «Ну, — думаю, — ничего, он у меня богатырь. Парень что надо. Скоро нащелкает себе сынов. Я их всех и отдам Давид-Беку. Сам-то старею, с меня довольно. И от невестки, глядишь, прок будет». Ох, люди добрые, хранит вас господь от такой невестки! — махнул рукой Маргар. — Как-то раз детей дома не было… Только я, жена да эта змея подколодная… В доме ни капли воды, а тут еще жена нездорова. Решил я устыдить невестку — взял кувшин, хотел пойти за водой. Жена схватилась за кувшин, держит, не пускает. Кричит: «Чтоб мне ослепнуть, да разве мужчины ходят за водой!» Я тяну кувшин к себе, она к себе, а невестка не только с места не тронулась, но даже сказала: «Зачем ссоритесь, пусть сперва один сходит, потом — другой».

— Ха-ха-ха!.. — рассмеялись воины.

— Вот это невестка…

— Чего гогочете! — рассердился Маргар. — Как услышал я такое, кровь в голову ударила. Подумал, возьму вилы, исполосую эту дрянь. Жаль только, жена не пустила. Так и пошел сам за водой. Никакой науки она из этого не вынесла. Ела, пила себе и с каждым днем, проклятая, все расцветала…

— Чем же все это кончилось? — едва сдерживая смех, спросил Есаи.