Мкхарт

На этот раз к нам с Ньонг и Фангом присоединились родители, и только совместные усилия матушки и жены не позволили завтраку превратиться в очередное совещание между мной и отцом. Фанг, безмерно довольный одновременным присутствием сразу стольких любимых людей, буквально верещал от восторга, искренне стараясь поделиться содержимым своей тарелки со мной и дедом. Не знаю, правда, чего в его действиях было больше — желания накормить отца и деда или избавиться от очередной полезной дряни, выбранной для него мамой. Если он пошел в меня — то я голосую за второй вариант.

В зале Ковена я опустился в свое кресло, оглядывая начинающий заполняться зал. Мое внимание привлекла изящная фигурка моей красавицы, что-то деловито внушавшей своему чонянлиню, эпатировавшему народ своим ошейником. Словно почувствовав мой взгляд, Тхань подняла голову, посмотрела на меня и коротко улыбнулась. Кажется, мое сердце пропустило удар. Слишком давно мы не встречались просто так, не в суматохе совместных дел, а именно для себя, для нас обоих. Ответив на ее улыбку, я твердо пообещал себе, что приложу все усилия для нашей встречи не позднее, чем на этой неделе. Из задумчивого состояния меня вывела Санг, положив передо мной краткий обзор текущих котировок, составленный ею утром.

Наконец все облаченные властью лица заняли свои места, и на трибуну торжественно поднялся спикер Ковена. Несколькими выверенными фразами он поприветствовал высокое собрание и передал слово Баучьи Си Виуну, пресс-атташе Королевского Двора. Си Виуну медленно взошел на возвышение и внимательно оглядел Ковен, выдерживая паузу и приковывая к себе внимание. Наконец, дождавшись, когда в зале стихнут последние шепотки, а взгляды всех присутствующих скрестятся на его величественной фигуре, Баучьи разомкнул уста, и его глубокий голос разорвал тишину:

— Уважаемый Ковен, высокие тьюзи и тьюди! От имени королевской семьи я уполномочен заявить, что наш монарх, Бенеш Си Ам, да будут к нему снисходительны все святые, заканчивает свой земной путь. Минувшей ночью Его Величество впал в кому, исходом которой, по мнению лейб-медика Королевского Двора, будет смерть нашего короля. По последнему, высказанному в ясном уме и твердом сознании, приказу императора власть над страной временно переходит к его супруге, при участии Регентского совета. Поскольку Его Величество не оставил нам прямых наследников трона, имя следующего правителя будет названо присутствующим здесь Ковеном, после тщательного выбора и раздумий.

Баучьи Си Виуну сдержанно поклонился и отошел от трибуны. Услышанная новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Для большинства присутствующих известие о скорой кончине короля оказалось полной неожиданностью. Я внимательно смотрел по сторонам, пытаясь понять, для кого, кроме меня с Тхань и Доншоя, новость не являлась таковой.

Дав присутствующим выплеснуть эмоции, главный спикер, Лоа Си Кохой, вновь завладел микрофоном и добился тишины в зале. Затем всем был продемонстрирован свиток, скрученный из настоящего телячьего пергамента и запечатанный личной печатью Его величества. Взломав печать, Лоа Си Кохой развернул свиток и зачитал пять фамилий высшей знати, которые и составят Регентский совет. Среди этих фамилий предсказуемо прозвучали имена моего отца и Си Дотьяна. Затем последовало объявление о следующем созыве Ковена через две декады, на котором будут представлены возможные кандидаты на трон, и сигнал гонга оповестил об окончании заседания.

На выходе из зала я подождал герцогиню Фаннизе, сопровождаемую ее секретарем. Поцеловав протянутую ручку, я приветствовал богиню фразами, приличествующими молодому дворянину в обществе благородных людей, и предложил ей встретиться для детальной проработки нашего совместного политического курса. Кроме того, я пообещал этому ехидно улыбающемуся совершенству произвести полный, глубокий и детальный обзор новой коллекции эстампов, якобы недавно купленных мною на аукционе. Услышав про эстампы, Тхань улыбнулась, а в ее глазах появились радостные огоньки. Наш высокоморальный и донельзя куртуазный разговор был прерван каким-то молодым человеком, оказавшимся личным секретарем Доншойя.

— Уважаемый Си Линь, почтенная Ти Фаннизе, — свои обращения к нам вышколенный юноша сопровождал короткими поклонами, — мой господин, Доншой Си Дотьян, просит Вас присоединиться к небольшому совету, который состоится через двадцать минут в штабе партии аграриев, находящемся в этом же здании.

Коротко обменявшись взглядами с Тхань, я взял на себя смелость высказаться за нас обоих:

— Мы согласны встретиться с Вашим господином. Можете вести нас.

Как и всякий древний род, семья Дотьяна имела апартаменты в самом здании Ковена. Такие же комнаты здесь были и у нас, и у герцогов Фаннизе, но если мы предпочитали сохранить их как личные рабочие помещения, то Доншой решил устроить в них штаб квартиру своей партии. Не слишком умно, на мой взгляд. Едва мы вошли и расселись, как Си Дотьян, сидевший во главе стола, тут же взял быка за рога: