Младшая дочь

— А-а-а, да, вообще это я по-хорошему должен извиняться… Сорри, что потревожил, — наконец отмер Фокс.

— Сорри… ну да, — хмыкнула незнакомка и отвернулась, доставая смартфон.

Она явно закончила беседу, и Фоксу не оставалось ничего иного, кроме как пойти дальше к выходу из кафе. Вынырнув на улицу в снегодождь февраля, он не стал покидать безопасный квадрат под стеклянным козырьком. Вместо этого еще раз проверил расположение таксиста.

«Ожидаемое время прибытия 2 минуты».

Да уж, с обещанных в прошлый раз четырех минут прошли все десять. Поняв, что все-таки не успеет, Фокс быстро написал об этом ведущему подкаста. Затем свернул мессенджер и открыл «Мэтч», решив проверить, вдруг незнакомка там тоже сидит.

Фоксу повезло, и она нашлась почти сразу. На аватарке девушка была без очков и с железным шейкером в руках. Полистав еще несколько кадров в галерее, Фокс догадался по обстановке, что она бармен.

Что ж, коктейли он любил.

Быстро поставив лайк, Фокс свернул приложение, проверил номер подъехавшего таксиста и нырнул в теплое нутро машины. Старенький Солярис тут же тронулся, но смог проехать буквально пару метров, прежде чем уперся в пробку.

Фокс уже смирился с опозданием на интервью. И спокойно разглядывал разводы дождя на оконном стекле, постукивая пальцами по пластиковой ручке в такт музыке. Обычно он не любил слушать попсу, которую ставили таксисты. Но сейчас заводная мелодия неожиданно попала в настроение.

Отличное все-таки приложение «Мэтч». Здорово, что он его придумал.

Прямо сейчас

Количество кофе в организме Лизы давно превысило допустимую норму, поэтому она заказала синюю матчу. По крайней мере, так ее называли в меню модной кофейни в центре Мозгвы. То, что это вообще другой напиток, владельцев заведения явно волновало меньше, чем то, что кто-то может ущемиться с настоящего названия тропического цветка — «клитория». Лиза терпеть не могла такое дурацкое ханжество.

Размышления о названиях в меню помогали ей отвлечься от тревоги. Та накатывала волнами: то успокаивалась ненадолго, то захлестывала до макушки. Так, что становилось трудно дышать, будто действительно тонешь. И без того дерьмовую ситуацию усугубляла скорая встреча с бывшей подругой, которая в их последнюю встречу обещала перегрызть Лизе шею.

Когда такое говорит вампирша, это не выглядит пустой угрозой. Особенно, если она вспыльчивая. А Вероника загоралась быстрее, чем красный фосфор на головках спичек. И без всякой наждачной бумаги. Чудо, что она вообще согласилась встретиться спустя столько лет.

От размышлений Лизу отвлек высокий парень, споткнувшийся об ее рюкзак. Мысленно она выматерилась, а вслух извинилась и полезла прятать свою собственность под стул, пока кто-нибудь еще не убился. А подняв голову, обнаружила, что пострадавший мнется рядом. И вообще-то он очень даже ничего так. Минимум семерочка по шкале Карлсгарда (ее они с Вероникой выдумали, когда фанатели по сериалу про ведьму и вампира). По крайней мере, ростом и телосложением парень точно был похож на знаменитого актера. Не такой накаченный, конечно, но стройный. И морда красивая: длинная, фактурная, с породистым носом и пронзительными темными глазами.

В следующую секунду Лиза поняла, что глаза у парня горят не просто так, и симпатия взаимна. А потом вспомнила, что вообще-то ее братья находятся на грани жизни и смерти, мачеха исчезла в неизвестном направлении, и она ждет вредную вампиршу, чтобы развести на помощь. Сразу стало от себя тошно. И Лиза нахамила симпатяге, чтобы прогнать побыстрее.

Через пару минут она уже пожалела о своей грубости, но всерьез переживать не стала. На это не осталось ни нервов, ни времени. В стеклянных дверях наконец показалась тонкая фигура Вероники, которая не сильно изменилась за последние пять лет. Только одеваться начала еще выпендрежнее.

Лиза, конечно, и сама питала слабость к ярким деталям (за сапоги со звездами она без сожалений отдала полторы зарплаты), но всерьез эпатировать публику не стремилась. Когда же Вероника начала свое дефиле по узкому проходу между столиками, посетители кофейни чуть не посворачивали шеи.

Начать стоит с макияжа. Половину лица вампирши украл алый взрыв: эпицентром его были ярко-алые губы, от которых бисерная россыпь тянулась брызгами по щекам. Этот, безусловно высокохудожественный, но жутковатый мейк выглядел как последствие смертоносного пиршества. Только приглядевшись, можно было догадаться по бликам на стекляшках, что это не настоящая кровь, а безобидные красные бусины.

В принципе, на мейке можно было и закончить. Но Вероника не захотела. Поэтому ворот рубашки, из которой торчала бледная шея вампирши, покрывали хаотичные следы поцелуев. Оставленных алой помадой, разумеется. Черный корсет на этом фоне смотрелся бы безобидно и строго, если бы его не украшала огромная брошь с золотым глазом. Завершали образ черное кружевное мини, плотные колготки и грубые туфли, похожие на школьные ботинки.