Младшие братья

Молодой «княжич» не прихвастнул, его отец и впрямь устроил пиршество в честь гостей. Правда, не сразу, а на третий день — дал им возможность как следует отдохнуть, освоиться на новом месте, привыкнуть. Как будто можно привыкнуть жить в громадном хлеву! Да и угощение на этом пиру, — по меркам прежней Добрии, — было скудным и однообразным. Жители Брехи не знали земледелия и рыбной ловли, а в окрестных лесах не росло ничего съедобного для человеческого желудка. Гостей угощали жареным мясом, тушёным мясом, мясным бульоном, рубленым мясом, отбивными из мяса. И конечно же на столе было коронное блюдо — печёные летуньи яйца.

— Очень вкусно! Угощайтесь, господин! — одна из девушек, прислуживавших на пиру, попробовала положить это Максиму на тарелку.

Едва он понял, что именно так смачно чавкают аборигены, как ему сделалось нехорошо. И не исключено ведь, что и к остальным блюдам сородичи Ссса имеют самое непосредственное отношение. Как, спрашивается, можно есть тех, с кем несколько дней назад разговаривал?! Не то, что проглотить хоть кусочек, но и сидеть за этим столом Максим не мог. Молча поднялся и пошёл к двери. Его никто не останавливал, только Огница попыталась окликнуть, но он не оглянулся.

Зато у себя в каморке он дал волю чувствам. О, он высказал всё, что думал, — сундуку и стенам, сколоченным из толстых, сучковатых досок. Да как так можно: убивать и есть разумных существ?! Здесь выродки живут, а не люди! Положим Ссса ему никто. А если бы этот мир не вранам принадлежал, а, скажем, коротышкам? Гуню тоже могли бы на котлеты пустить? И Шура? Запросто, они ведь не люди! Нелюди. А с нелюдями можно делать всё, что угодно.

Злости хватило не на долго. А потом Максим сообразил вдруг — да, так и получается: можно и убивать, и есть. На Земле люди охотились на всё, что могло стать дичью, просто других разумных существ там никогда не было. А если бы были, остановило бы это охотников? Вряд ли. Например, возможно, что у дельфинов есть зачатки разума. Тем не менее, в той же «цивилизованной» Японии на них до сих пор продолжают охотиться. Э, да что там дельфины! Бывало, люди и друг на друга охотились.

И когда Максим дошёл до этого — такого тривиального! — открытия в своих умопостроениях, злость ушла окончательно, уступила место досаде. Кажется, он совершил большую глупость, сбежав из трапезной. И как её поправить, и можно ли поправить — непонятно. Остаётся упасть на топчан, отвернуться к стене, и снова злиться — уже на себя.

Прошло часа три, прежде чем о нём вспомнили.

— Макс, ты тут? — Огница заглянула в щёлку, и убедившись, что он на месте, юркнула внутрь. Затворила за собой дверь. — Зачем ты ушёл с пира?

Он только плечами пожал. Когда уходил, у него бы нашлось немало слов для объяснения своего поступка. Но теперь понятно, что объяснения эти никуда не годятся.

Не дождавшись ответа, девушка сообщила:

— Отец и правитель Урия заключили союз. Брехи уступают нам… я хотела сказать, добрийцам, долину, которую ты видел, когда поднимался на холмы.

— Уступают?! — Максим вскочил. — Как они могут «уступать» то, что им не принадлежит? В Радужной Долине живут враны, я же рассказывал!

— Правитель Урия обещает помочь выкурить летунов из их гнездовий. Отец считает, что это будет нетрудно — у нас ведь два глушила есть.

— Что?! Твой отец собирается воевать с вранами? Но это же…

Максим растерялся. Когда он давал обещание Ссса, то был уверен, что помирить людей и вранов не сложно. Но его планы рассыпались в труху.

— Я поговорю с князем!

Он метнулся к двери. Огница еле успела перехватить его:

— Постой! Макс, что ты собираешься сказать отцу?

— Что разумные не должны убивать разумных. Что можно договориться…

— Ты это уже говорил.

— Тогда… тогда я скажу, что шиш они получат наше оружие! И пусть попробуют взять приступом скальный город. Скорее уж враны сожгут этот сарай!

— Макс, с правителями так нельзя разговаривать. На тебя уже косо смотрят. После таких слов тебя запрут в какое-нибудь подземелье. А то и казнят! Знаешь, как они расправляются с преступниками? Они их зарывают в землю живьём, представляешь? — Ноздри девушки мелко подрагивали. Шутить она не собиралась. — А меня… Отец и правитель Урия решили скрепить свой союз женитьбой. Орсия возьмёт меня в жёны.

Такого поворота Максим не ожидал. Так и застыл на месте, беспомощно приоткрыв рот. К горлу подкатило что-то нехорошее, колкое. Он насилу вытолкнул из себя:

— И что ты?

— Я лучше умру, чем стану жить с ним!

Она упрямо сжала губы, а в глазах вспыхнули огоньки. «Неужели ты мог подумать, что я соглашусь?» — говорило её лицо. На душе у Максима чуть отлегло. Но совсем чуть.

Девушка молчала, ждала его решения. Конечно, он же умный, он всё знает! Даже звёзды видел, блин… Вот и чеши репу, ищи выход из положения.

Максим в самом деле почесал затылок. Повернулся, прошёлся по комнате. А что там ходить — пять шагов от двери до окна-амбразуры, три — от кровати до сундука. В шалаше коротышек или в клетке у лупоглазов попросторней было. И куда веселей! Там ему не грозили закопать живьём, там ведь не люди обитают.