Младшие братья

— Довериться?! А ты что же, не доверяешь мне? Почему нас держат в этой клетке? Чего от нас хотят?

Он постарался улыбнуться как можно естественней.

— Это не клетка. Это… комната для гостей. Правительница Коолайнель пригласила нас отдохнуть. Смотри, какой удобный матрац. Не хочешь прилечь?

— Прилечь?!

Огница подскочила к тюфяку, зло пнула его ногой. Потом передумала, резко опустилась на него, легла, отвернулась к стене. Буркнула:

— Не хочешь говорить, так и я с тобой разговаривать не буду!

Максим вздохнул обречённо. И принялся осматривать хижину.

Двенадцать шагов в длину, восемь в ширину. Стены крепкие, собранные из толстых гладко струганных досок. И хоть ни одного гвоздя видно не было, но подогнаны доски так плотно, что расшатать, выбить — и мечтать нечего. В дальнем углу имелось отверстие в полу (понятного предназначения), слишком маленькое, чтобы его использовать для побега. Собственно, о таком и думать было противно. Дальше — потолок и пол. Пол ещё крепче, чем стены. Наверняка под верхним слоем досок второй имеется. До потолка высоко, допрыгнуть и то не каждый раз получалось. Можно было допрыгнуть до окошек-щелей, подтянуться, выглянуть. Ну и что? Ветки да листья, больше ничего не разглядеть. Нет, не выбраться из этой «комнаты для гостей». А если бы и выбрались, пользы мало. Пол хижины еле заметно покачивался, как будто была это каюта плывущего по морю корабля. Ясное дело, никуда хижина не плыла — висела высоко на ветвях гигантского дерева. Как спуститься — непонятно, куда бежать — непонятно. Да и «сынки» с духовыми трубками наверняка караулят. Значит, оставалось запастись терпением и ждать весточки от Шура. Максим посмотрел на браслет-говоритель, ничего пока не говорящий, тихонько вздохнул и опустился на пол рядом с тюфяком.

Однако просто сидеть и ждать не получилось. Не прошло и часа, как люк в потолке вновь открылся. Сначала в хижину опустилась корзина с фруктами. А следом за ней свесилась башка «среднего сына». Кланяться в таком положении казалось решительно невозможным, но лупоглаз всё равно умудрился это сделать.

— Уважаемый Маакс! Если вы передумали ухаживать за самочкой, то мы не смеем задерживать…

— Ничего я не передумал! — Максим покосился на девушку. — Она спит, не видите, что ли? Вы обещали не мешать!

— О, простите великодушно!

Люк захлопнулся.

Но отмазка получилась никуда не годящаяся, потому что Огница приподнялась, разглядывая корзину. Затем и вовсе села.

— Чего он хотел? — требовательно уставилась на Максима. О своей угрозе не разговаривать она успела забыть.

— Угощение принёс.

Он встал, подтащил корзину поближе. Была та тяжёленькая, хозяева не скупились с кормёжкой. И хоть есть после жаркого из козлятины-лейятины пока не хотелось, но аромат от корзины исходил такой завлекательный, что он не удержался. Протянул руку за жёлтым круглым плодом, смахивающим на яблоко.

Впрочем, пах плод совсем не как яблоко. И вкус у него был другой, и консистенция. Под тонкой кожицей пряталась рассыпчатая сочная мякоть, напоминающая дыню.

— И как? — заинтересовалась Огница.

— … хусно, — просипел набитым ртом Максим.

Хотел подобрать сравнение и не смог. Дыня или яблоко тут не годились — не росли они в Добрии. А на лесные ягоды, знакомые девушке, здоровенные ароматные плоды в корзине не походили ни чем.

Внутри яблоко-дыни пряталась маленькая продолговатая косточка. Максим выплюнул ею и тут же потянулся за следующим фруктом — тёмно-синей «сосиской» в ладонь длинной. Этот плод был сладким, как патока, потому он не останавливаясь, схватит следующий — гроздь крупных малиново-красных полупрозрачных пирамидок.

— Смотри, обожрёшься, — хмыкнула Огница, наблюдавшая за процессом неудержимого поглощения.

Но, как говорится, дурной пример заразительный. Не дожидаясь, пока Максим перепробует все виды фруктов, девушка и сама взяла длинную бледно зелёную кочерыжку. Куснула. И ту же сморщилась.

— Фу, мерзость!

Максим недоверчиво посмотрел на фрукт. Предположил:

— Может, его очистить нужно?

Огница колупнула ногтём. И точно, кожица тотчас поддалась, отслоилась, обнажая ярко-оранжевую мякоть с выступившими на ней бисеринками сока. Аромат по хижине пошёл такой, что Максим невольно сглотнул слюну. Девушка лизнула мякоть, потом откусила самый кончик. Подержала во рту, проглотила осторожно. И вторым заходом оттяпала добрую половину.

— Да, недурно. Хорошо эти уродцы устроились. Вкуснее и в Задвери не найдёшь. — Она мечтательно прикрыла глаза. — Эх, если б у нас всё это росло… А ещё лучше — жить тут.

Максим, как раз выудивший из корзины такую же кочерыжку, застыл. С удивлением посмотрел на княжну. А собственно, с чего он решил, что её следует спасать от лупоглазов? С чего он вообще за неё решать вздумал?

— Послушай… — придвинулся ближе.

Он коротко, не вдаваясь в подробности спора о критериях разумности, пересказал разговор с «дочками». Но и всего остального хватало. Огница вытаращила глаза, даже жевать забыла.

— Не поняла, о каких-таких детёнышах они хотят заботиться?

— Ну… у тебя же будут когда-нибудь дети.