Младший брат

> В Сан-Франциско

> Да нет, балда, где именно в Сан-Фране?

> А ты что, извращенец?

На таких вопросах подобные беседы обычно прекращаются. Естественно, в любом игровом пространстве полным-полно педиков и извращенцев, а также копов, выдающих себя за педиков и извращенцев, чтобы ловить на живца. Хотя, от души надеюсь, в икснете копов нет! В десяти случаях из десяти обвинения такого рода помогают мгновенно сменить тему разговора.

> Мишен-Дистрикт? Потреро-Хилл? Ноэ? Ист-Бэй?

> Слушай, подкачай меня, и хватит об этом, ладно?

Она перестала подкачивать.

> Что, сдрейфил?

> А тебе-то что?

> Да просто любопытно

Разговор мне не понравился. Этой девицей явно двигало не простое любопытство. Можете считать меня параноиком. Я вышел из игры и выключил иксбокс.

* * *

Утром папа поглядел на меня через весь стол и сказал:

– Ну, кажется, теперь дело пойдет на лад.

И протянул мне газету «Кроникл», раскрытую на третьей странице.

Представитель Департамента внутренней безопасности подтвердил, что сан-францисское отделение потребовало у правительства троекратного увеличения бюджета и численности персонала.

Что?!

Генерал-майор Грэм Сазерленд, командующий северокалифорнийским подразделением ДВБ, вчера на пресс-конференции подтвердил, что такой запрос был действительно подан и что побудила его к этому активизация подозрительной деятельности в районе Залива. «Мы отследили резкий всплеск секретных переговоров и подпольной деятельности. Полагаем, что злоумышленники намеренно создают ложные сигналы об опасности, чтобы подорвать наши усилия», – сказал генерал-майор.

У меня глаза полезли на лоб. Не может быть!

«Эти ложные сигналы могут представлять собой “радарный шум”, намеренно создаваемый для сокрытия подготовки к очередному нападению. Единственный действенный способ справиться с ним – увеличить численность персонала и объем аналитической работы, чтобы досконально расследовать каждую подозрительную ниточку».

Сазерленд выразил сожаление из-за «вынужденных» задержек и простоев, наблюдаемых по всему городу, и пообещал принять меры для их устранения.

У меня перед глазами возникла страшная картина – город наводнили в четыре или пять раз больше охранников из ДВБ, чем сейчас. И к этому привели мои дурацкие затеи. Правильно Ван говорила. Чем яростнее я буду бороться с безопасниками, тем хуже пойдут дела.

Отец кивком указал на газету.

– Они там хоть и дураки, но свое дело знают. Будут направлять на решение проблемы все больше и больше ресурсов, пока не разберутся. Задача, сам понимаешь, вполне решаемая. Собрать все данные по городу, отследить каждый подозрительный сигнал. Рано или поздно они поймают террористов.

Я потерял дар речи.

– Пап! Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Они же собираются установить слежку за каждым жителем Сан-Франциско!

– Да, – уверенно кивнул он. – И правильно сделают. Заодно выловят всех, кто уклоняется от алиментов, всех наркоторговцев, прочих преступников, ну и конечно, террористов. Погоди немного, и увидишь, как наш город станет самым чистым в стране!

– Пап, скажи, что ты шутишь! – взмолился я. – Прошу тебя! Разве для этого была написана наша Конституция? Разве в ней не говорится о гражданских правах?

– Конституцию написали задолго до того, как возникла электронная обработка информации, – отозвался папа с безмятежной уверенностью в своей правоте. – Право на свободу собраний – дело, конечно, хорошее, но почему оно должно мешать полиции? Неужели им запрещается изучить твои контакты и понять, с кем ты водишь дружбу? Может быть, с бандитами или террори- стами?

– Потому что это вмешательство в мою личную жизнь!

– И что в этом такого? Что для тебя важнее – личная жизнь или борьба с террористами?