Младший инквизитор

– Андрей Матюхин нашел особую последовательность из тридцати трех известных заклинаний. Читаешь цепочку снова и снова, пока над кровью пациента не возникнет то, чем он отравлен или заклят. Помогает выявить самые хитрые чары. Для меня, как врача – это первое, что я должна уметь. Чтобы знать, с чем бороться.

– Если бы инквизиция не закрыла больницу для магов, ты бы уже главным врачом стала, – восхищенно сказал дед Тимофей.

Пухлые щеки Ольги покраснели от комплимента.

– Так вот, – продолжила она, – в твоем случае, Коля, невозможно разрушить связь этих древних заклинаний.

«Я слышал, вы только что сказали, что знаете, как мне помочь!» – хотел было выкрикнуть я, но Ольга тяжело вздохнула и сказала, опередив мой гневный выпад:

– Но есть у меня надежда, что одна моя родственница все-таки сможет разрушить эту наикрепчайшую связь.

– Она согласится? – с нетерпением спросил я.

– Если я с ней смогу договориться, – ответила Ольга.

– А когда вы к ней обратитесь?

– Скорей всего завтра.

Тимофей Дмитриевич с неодобрением покачал головой и сказал:

– И кстати, я думаю, будет справедливо, если ты, Коля, кое-что сообщишь о себе Ольге Захаровне.

– Вы же обещали, что никто не узнает, – прошипел я.

– Но, к твоему сведению, ради тебя она собирается рисковать своей жизнью. Так может будет справедливо, если она будет знать, ради чьей жизни она подвергает себя опасности?!

– Постойте, о чем вы говорите? – спросила Ольга Ершова.

Старик вопросительно поглядел на меня.

Из-за чертового старика, решившего сыграть благородного Дон Кихота перед этой пышнотелой Дульсинеей, я должен признаться, что я инквизитор? Так и хотелось крикнуть старику: «Какого черта мы вообще сюда притащились? Чтобы всем рассказывать, что со мной произошло и кто мой папаша?»

Тетка все равно мне откажет в помощи, как только узнает, чей я сын. Так стоит ли выдавать себя?

Можно было просто развернуться и уйти. Но выбора не было и я сказал:

– Я сын Великого Инквизитора.

Ольга ахнула и даже отступила назад, будто перед ней возник дьявол.

– Крушинский?! – воскликнула она. – После того, что инквизиция сделала с моим сыном, я не то что помогать, пальцем не пошевелю ради кого-то из вас! И что теперь? – вдруг всполошилась она, – ты же чего только тут не услышал! Побежишь завтра докладывать на наше семейство в инквизицию?

– Коля поклялся саламандрой, что ничего им не расскажет, – сказал старик Ольге.

– Да если бы и не клятва, – возмутился я, – я не доносчик, я порядочный человек…

– Ты инквизитор, – Ольга сложила руки на груди.

– По-вашему, маги лучше? Вот вы, знаете как помочь, но отказываетесь.

Ершова молчала.

– Да что я такого плохого в жизни сделал?! – воскликнул я.

– Все еще впереди, – хмыкнула она.

– Все ясно. Значит, помогать вы не будете. – Я, злясь, развернулся и двинулся к выходу.

Я уже взялся за ручку двери, как Ершова сказала:

– Стой. Дай мне время свыкнуться с этой мыслью. Может, ты и прав, хороший ты человек или плохой, это не важно, сейчас ты жертва. Но как тут забудешь, что ты из стана тех, кто мучил моего сына. – Она вздохнула. – Мне надо подумать.

Свободных комнат не было, и меня определили на ночлег в комнату Ильи. Я бы предпочел спать на веранде или на диване в гостиной, но повар громыхал кастрюлями, жужжал миксерами, и для сна там было немного шумновато.

Илья уступил кровать мне, а для себя кинул на пол старый матрас. Часы показывали уже полпервого ночи, Илья в спальне еще не появился. Я же, как ни старался, уснуть не мог, все взвешивал, сжалится ли Ольга надо мной, станет ли помогать?

Провалявшись без сна около часа, я оделся и вышел из комнаты. Спустился вниз и, любопытствуя, завернул к кухне, с которой доносились вкусные запахи.

Повар стоял посреди кухни, бормотал заклинания и взмахивал рукой, при этом ножи нарезали то или иное, а жаркое само переворачивалось в сковородке. Мне показалось, что вся доставленная техника омагичена, так как уже без заклинаний повара миксер сам выплевывал тесто в формочки, а те уже летели в духовку и она захлопывалась за ними.

Тут кто-то тронул меня за плечо. Я, вздрогнув, обернулся.

– Ты что такой дерганый, прям нервнее, чем Илья, – сказал Тимофей Дмитриевич. – Я как раз к тебе шел, думал, будить придется.

– Что случилось?

– Ольга и бабка Аглая уже готовят обряд. Идем.

Я от счастья чуть не подпрыгнул.

Глава 10 – Кислая капуста

Тимофей Дмитриевич повел меня через сад и вывел из усадьбы через маленькую калитку. Ярко светила почти круглая, растущая, луна. Дед уверенно шагал по еле заметной тропинке, которая сначала завела нас в жидкий березовый лесок, а потом, когда мы прошли его, вывела к крутому берегу реки. Мы шагали рядом с темнеющим обрывом, внизу, справа, поблескивала речка, слева колосилось поле ржи.

Мы свернули и пошли прямо через поле в сторону чернеющего далеко впереди леса. Старик сказал с сожалением про рожь, что уже начало октября, а никто не торопится её убирать.

Впереди замерцал квадрат тусклого света. Подойдя ближе, я увидел черную покосившуюся избушку, свет падал сквозь маленькое, без стекол, окно, из трубы валил дым.