Младший научный сотрудник 3

— А кто не хочет? — согласилась она, — конечно хочу.

— Тогда сама посуди — если ты загонишь в гроб Алевтину, ты же вместе с ней и сдохнешь. Ровно в ту же минуту, так?

— Допустим, так, — с некоей натугой согласилась она.

— А это значит что?

— Что? — эхом повторила она.

— А значит это, что в смерти носителя ты никак не заинтересована, верно?

— Ну допустим верно, — опять отозвалась она с гораздо большей задержкой.

— Ну так и умерь свои амбиции — живи, короче говоря, и давай жить другим, вот и вся сказочка.

— А ты меня в покое оставишь? — поинтересовалась она, — вместе с этими твоими сталинскими министрами?

— Даю честное благородное слово, — взял под козырек я. — Подсократись до приемлемых размеров и дай по рукам этим твоим метастазам — и никто тебя не будет трогать вплоть до естественной кончины Алевтины. Как в финале любой сказочки, короче говоря, будет — жили они долго и счастливо и умерли в один день. Договорились?

— А если я откажусь? — решила все же прозондировать почву Бластома.

— Тогда будем применять самые жесткие меры, — пообещал ей я.

— Это радио- и химио-терапии что ли? — усмехнулась она. — Так применяли уже, без особенного ущерба для меня.

— Не, дорогуша, — разуверил её я, — для тебя у меня есть кое-что покруче… показать?

— Ну покажи, — неуверенно ответила она.

Я и показал — включил свою батарейку на треть мощности и направил луч на самый край опухоли. Она заверещала через десять секунд.

— Вырубай, — заорала она в полный голос, — я согласна.

— То-то же, — я прикрутил свою мощность до минимума, но совсем не выключил, — договорчик заключен?

— Заключен, — зло согласилась она. — В течение недели сокращаюсь до трех сантиметров в диаметре, метастазы аннулируются.

— Всё, Алевтина Степановна, — вернул я вежливую форму общения, — сеанс закончен. В следующий раз я приду к вам, когда вот эти товарищи отпустят, — и я показал на пару министров, которые пребывали в небольшом обалдении.

Глава 18

Доедет ли это колесо до Москвы?

Я еще и для этой твари добавил заключительную, так сказать часть, юридического документа (пропустив стоимость, срок действия и порядок обжалования в вышестоящих инстанциях):

— Смотри, гнида, я ведь проверю, как ты договор выполняешь… вернусь вот из Москвы и очень тщательно исследую этот вопрос. Если что-то пойдет не так, ты знаешь, что последует.

— Петр Петрович, — предельно уважительно спросил у меня Молотов, — я не спрашиваю, как вы это сделали, задам простой вопрос — зачем вы с ней договаривались? Не проще ли было включить на всю катушку эту вашу внутреннюю батарейку?

— Сейчас, — пообещал я, — на улицу выйдем, тогда и расскажу.

Мы попрощались с мужем несчастной Алевтины, я три раза, не меньше, уверил его, что началась рецессия и все должно наладиться. А он аж расцвел от таких слов и тоже не меньше трех раз сказал, что он теперь мой должник.

А на улице, рядом с черным-пречерным членовозом марки ЗИЛ-114 я рассказал этим товарищам все, что обещал.

— Я мог задеть соседние органы пациента, а там, сами понимаете, есть и это… и то… Короче говоря, стопроцентной уверенности в том, что вместе с бластомой не накроется медным тазом и сама Алевтина, у меня не было. А потому я выбрал договор — тут ведь лучше перестраховаться, чем недо…

И они как-то синхронно кивнули головами и пригласили меня внутрь этого чуда советского элитного автопрома. Там все было в натуральной коже. Приятной даже на вид, не то что на ощупь. Семь мест, длина шесть с половиной метров, строгий классический дизайн, все дела.

— А правда, — немедленно задал я вопрос, оказавшись на заднем сиденье, — что инженеры завода Лихачева содрали эту машину с Линкольн-Контитенталя?

Ответил мне водитель, мужчина в строгом сером костюме с золотой почему-то коронкой во рту, которая сверкала у него при каждом слове (Анатолий, представился он мне без должности).

— Неправильная у тебя информация, Петя, — так начал он свой ответ, — зиловские инженеры конечно изучали все мировые образцы таких типов автомобилей… и не только фордовский Линкольн, еще там были в списке Империал-Лимузин от Крайслера и Кадиллак-Флитвуд от Дженерал Моторс. Но наша продукция получилась полностью уникальной. Сам посуди — с 67 года выпускается, а выглядит современно совсем не так, как та же 21-я Волга или Москвич-407, а они примерно тогда начинали.

— Да уж, — не мог не согласиться я, — выглядит, как что-то космическое… и подвеска очень мягкая, ям вообще не чувствуется.

В это самое время мы проехали мимо моего дома, и во дворе его, рядом с моим же подъездом я углядел небольшое столпотворение, человек десять там стояло, ходило и сидело на скамеечках возле грибочка.

— А чего это они там ждут? — спросил я у Молотова, — не знаете?

— Знаю, — весело ответил мне он, — не чего, а кого — тебя, Петр Петрович.

— А зачем меня ждать? — продолжил тупить я.

— А ты что хотел, слухи про твои исцелительские успехи распространились очень быстро — теперь живи рядом с этим ажиотажем.