Младший сержант Алексей Крайнов

Вступать в разговоры Алексей не собирался. Впрочем, как и церемониться: неспешно подойдя ближе, ударом кулака в ухо уложил тётку на влажную глину. Затем, наведя на визжащих селянок карабин, приказал «всем заткнуться и лечь на землю». Вопросов больше не возникло: просвечивая сквозь мокрые рубашки крепкими, упругими задами, «деревня» дружно рухнула лицом в грязь.

– Кто побил солдат? – уперев оружейное дуло в голову первой же дородной девицы, усталым голосом поинтересовался Лёха.

– Нимцы танками хлопцев подавили! Когда воны на бережку видпочивалы. Мужики ховають, а нам дрибнечки звозять негидни! – хлюпая носом, затрясла телесами испуганная девка.

– А ребят голышом в землю зарываете? – сатанея от холодной ярости, усмехнулся Лёшка. – Ну-ну… зачтутся вам ещё эти вещички…

Не выпуская из поля зрения лежащих на берегу баб, подошёл к куче с оружием. Отбрасывая в сторону винтовки, карабины и автоматы, добрался, наконец, к сразу примеченной СВТ-40 с оптическим прицелом. Сдёрнул с ветки влажный вещмешок, пригоршнями напихал в него патронов. Отстегнув от других винтовок, забросил следом несколько магазинов, штык-нож в ножнах. Ударившись головой, наткнулся на свисающую с ветки пистолетную кобуру. Внутри был ТТ плюс запасная обойма в кармашке. Обрадовался. Вернулся к патронам, набрал ещё несколько горстей, уже для пистолета. Лопатка, котелок с алюминиевой фляжкой, пара портянок. Памятуя о прохладных ночах, трусы брать не стал, перебросил через плечо кальсоны с нательной рубахой, гимнастёрка, армейские галифе – всё! Надо уходить! Ах да, чуть не забыл про ремень! Лёшка бы и ещё покопался, да от села, видимо, заприметив непорядок на берегу, во весь опор неслась пара телег с вооружёнными мужиками.

– Кто погонится, постреляю! – глядя в глаза пришедшей в себя бабке, зло прошипел Алексей.

Скрывшись в зарослях, выбросил ставший ненужным карабин. Стараясь не наследить, уже привычно пробежал вдоль кромки леса, на полста метров в сторону, и, приготовившись к бою, залёг.

С телег соскочили семеро бородатых с винтовками мужиков. Бабка, с трудом поднявшись на ноги, ругаясь, указывала руками на кусты, за которыми скрылся Леха. Несколько парней помоложе, проявив решительность, с винтовками наперевес, двинулись было в сторону зарослей, но лихо подскочившие из грязи тётки, гомоня, намертво вцепились им в рубахи, оттаскивая «храбрецов» от леса. Настаивать не стали, а, оставив двух человек охранниками, скоро укатили обратно. Оно и понятно – на жаре тела распухают быстро, потом не снять вещички, не попортив, брезгливо усмехнулся про себя Алексей.

Довольный, на ходу любуясь нежданно обретённым имуществом, через пару часов быстрого шага решил устроить себе заслуженный отдых. Приметил речушку, нашёл выходящий к ней овраг, развёл костёр, развесил сушить «обновки». Уселся перебирать имущество. Патроны винтовочные, включая снаряжённые в магазины, – семьдесят три штуки. Патронов пистолетных – сорок пять. Немецкие трусы со свастикой, майку и галифе порвал на тряпки, остатки бросил в костёр. Свою разодранную гимнастёрку сжигать не стал: решил использовать в качестве чехла для неудобного котелка. Снаружи вещмешка железяка гремит и демаскирует, засунешь внутрь – измарает всё сажей. Вот и нашёл Лёха выход.

Кальсоны с нательной рубахой и галифе пришлись впору, чужая гимнастёрка с двумя еле заметными пулевыми отверстиями на боках была немного великовата, ну да ничего. На пехотных петлицах по четыре треугольника, в карманах смазанные от воды документы на старшину Свиридова. Выбрасывать не стал, решил сдать куда «положено», когда до своих доберётся. Жаль, не спросил у тёток, как село называется, знали бы родные, где могилка солдата.

Алексей не мог даже подумать, что у старшины Свиридова и ещё двух сотен парней, по своей безалаберности попавших под кинжальный – в упор – огонь из проходившей мимо немецкой танковой колонны, могил не было. Не захотели селяне мозоли натирать. А потому, до нитки ободрав тела ребят, сваливали покойных в ближайшую болотину, придавливая сверху камнями и другим мусором. Ну да бог им судья…

А у Лёхи между тем случилось натуральное расстройство: спохватившись, понял, что не взял шинель и пилотку. Казалось бы, мелочь, только солдатская пилотка – это непросто обязательный головной убор красноармейца! Пилотка – это ещё и кладезь полезных вещей: от иголки с ниткой до спрятанных папирос и спичек… И гранаты не поискал, хотя пилотку было жаль сильнее.

Ругая себя за тупость, «новой» лопаткой накопал червей и отправился на рыбалку. К вечеру, истратив последнюю соль из коробка, сварил уху в котелке, нарезал хлеба с салом. Поел. Нажарил впрок разложенных на деревянных плашках окуньков.

Растопив в котелке остатки сала, почистил, привёл в порядок испачканное в речном песке оружие. Высыпав в тот же котелок, густо пропитал топлёным салом патроны. Понимал, что не совсем верно поступает – сало-то соленое. Однако при всех достоинствах есть у СВТ слабое место: больно уж капризная винтовка, грязи не терпит совершенно! А потому хотя бы так…