Младший вовсе был дурак

Выяснять это у Ласа желания явно не было, он выставил руки и начал швырять направо и налево огненные шары.

— Мильдэлла, в седло! — крикнул он. — Живо!

Я подставил Лаврентьевой руки, чтобы та могла последовать совету молодого человека, но Ленку будто парализовало. Словно зачарованная смотрела она на горящие стволы и что-то беззвучно шептала. Заклинание? Но какое?

Деревья трещали, плевались искрами, тянули к нам сучковатые руки, окутывали клубами дыма, а Лас только и делал, что посылал одну огненную бомбу за другой.

Миг, и энт свалился на дорогу. Взмах руки, и вспыхнули еще три дерева. Поворот, и еще три дуба вытянули к небу красно-оранжевые языки пламени.

Энты пылали, часть из них свалилась на дорогу, но некоторые, самые настырные, продолжали движение. В воздухе висел тяжкий запах горелой древесины, слабый ветерок не мог развеять удушающий дым, лишь бросал в лица золу и пепел. Лас сотворил еще несколько шаров и отправил их по кругу, поджигая последние нетронутые ожившие стволы и превращая в обугленные головешки тех, кто еще находился в вертикальном положении.

Лас победил.

— За на—а–ами приду—у–ут други—и–ие, — прошептал последний энт и, объятый пламенем, мертвым бревном свалился в груду угля.

Ленка кашляла, я тоже едва дышал, конь фыркал, а Лас, измазанный сажей, улыбался.

— Пора выбираться отсюда, — весело крикнул он и схватил Лаврентьеву за руку. — Нам нужен чистый воздух.

Мы вышли из окружения и опустились на траву. Теперь, когда битва закончилась, я понял, что имела в виду Лаврентьева, когда сказала "все идет по плану". Нападение энтов было подстроено работниками Бюро, а может быть и самой Ленкой, не зря она что-то бормотала, пока Лас делал из энтов дрова. Надо отдать должное, для тренировки мага огня, нападение деревянных истуканов — самое оно. Не нужно поддерживать огонь, пламя легко передается от одного энта к другому… все условия для победы. А ведь парень будет думать, что сам такой умный и умелый…

— Вот теперь неплохо бы умыться, — вздохнул Лас, — жаль, мы слишком далеко ушли от того ручья.

— Я испачкалась? — спросила Ленка.

Ну конечно, девчонки беспокоятся только о внешности! Мы едва не сгорели вместе с полчищем энтов, а она волнуется о полоске сажи на коже!

— Я вытру, — Лас быстро оторвал от рубашки край и прикоснулся к Ленкиной щеке.

Лаврентьева не возражала. Молодой человек осторожно вытер сажу с лица девушки и смущенно отстранился.

— Спасибо. Но умыться все равно не помешает.

Я так и остался сидеть с открытым ртом. Что это было? Что, черт возьми, случилось у ручья? С чего вдруг Ленка принимает от малолетнего героя ухаживания?

Я отвернулся, чтобы не видеть щенячий восторг на лице Ласа, и замер. В эту же секунду заговорил Цимлянский:

— Ф—р–р, а вот и вторая смена. Кажется, война еще не закончилась.

Из чащи леса на нас смотрели шесть или семь пар желтых волчьих глаз.

Лас вскочил и потянулся за серебряным кинжалом, Ленка схватилась за сердце.

— Он не готов! — прошептала она и закрыла лицо руками. — Не готов! Будут жертвы!

Я вздрогнул. Жертвы? Так волки что, настоящие? Это не подстроено?

Я вскочил, оглядываясь в поисках оружия, и приготовился ударить по хищникам пламенем. Если это по-настоящему, плевать на легенды. Сегодня жертв не будет. Никто не умрет! Я этого не допущу!

Глава 12

Жертвы

Волки медленно вышли из леса, наклонив головы к земле, оскалившись, вперив в нас ядовито-желтые глаза. Я встал и заслонил спиной Ленку, приготовившись защищаться. Лас обернулся ко мне и протянул кинжал:

— Буду бить огнем, но если не получится…

Парень думает, что только он здесь обладает магией огня. Я открыл было рот, чтобы признаться, но получил ощутимый толчок в бок — Лаврентьева выразительно посмотрела на меня и обратилась к Ласу:

— Если ты подожжешь их, они спалят весь лес. Тебе придется контролировать огонь.

— Но их семеро!

— Мы справимся, — Ленка сложила ладони и между ее пальцами проскочила серебряная молния. — Уходите! — крикнула она хищникам и провела ладонью по воздуху.

Метрах в десяти от нас образовалось полукруглая светящаяся стена защиты. Воздух загудел, задрожал от переполнявшего его электричества, запахло озоном.

Волки секунд пять смотрели на преграду, а потом самый крупный из них прыгнул. Неожиданно время замедлило ход, я сумел рассмотреть каждую шерстинку лохматой серой шкуры. Тварь пролетела два метра, ее вытянутые передние лапы коснулись магической защиты, на мгновение утонули в ней и, вновь появившись в поле зрения, превратились в кости. Пепел посыпался на землю, морда стала оскаленным черепом, грудь обнажила ребра. По эту сторону стены на землю свалился скелет.

— Чтоб вас, — выругалась Лаврентьева. — Первые трое твои, я возьму тех, что сзади.

Магическая стена задрожала, словно горячий воздух над костром, и растаяла. Шесть лохматых хищников побежали на нас, преодолев остатки защиты без малейшего для себя вреда.

Лас скрестил руки на груди и прищурился. Ближайший к нему хищник зарычал, но спустя секунду грозный рык сменился визгом — шкура твари вспыхнула, будто посыпанная порохом.