Читаем Млечное полностью

Вступает в сердцевину

мой август,

в котором запах трав густ.

А я бреду — и спину

под дождик подставляю,

его благословляя

за эту середину

простую, золотую,

прозрачную, как сбруя

на жеребёнке

ночи звонкой…


Вот исповедь моя.

И я уже не я —

осколок лета

это.


Струя звенит,

виясь в зенит.


14 августа 1970


2

Руки́ не оторвать мне от пера —

пора!

Пора умнеть

и мне.

Где лунных для меня пасут коней?


14 августа 1970


ЛЕТЕЙСКИЕ ВОДЫ 


(1)

Последняя река, останови

движение твоей воды неспешной!

Я одержим печалью безутешной:

я по другую сторону любви.


О, этот мир бывает внешне схож

с обителью, покинутой навеки, —

когда нам забытье смежает веки!

Но лишь тоску усугубляет ложь.


Порою чудится: в кошмарном сне

друзей далёких различаешь лица —

не обольщайся! Это только снится,

ты здесь один: не люди это, нет,


не души их, а только тени душ

скитаются в молчанье углублённом…

Но та, чье имя стало мне законом,

она, владычица бессонных дум,


она по эту сторону любви,

добра и зла, забот и дружбы нежной,

в наисчастливейшей юдоли грешной —

и бог за то её благослови!


(2)

Сей мир безобразен: в Содоме живу.

Бывает прекрасен здесь разве лишь звук,

таящийся в струнах, в органном стволе

и в сумерках лунных: живу на Земле.

Зима ли здесь, лето ли — солнце печёт, —

здесь речка печальная Лета течёт.


Торопятся месяцы, катятся годы

в летейские воды, в летейские воды.


Всё в мире по-прежнему: солнце, луна,

в апреле придёт неизбежно весна,

предметы, устои — на прежних местах, —

но тенью планета густой облита!

Зима ли здесь, лето ли — солнце печёт, —

здесь речка печальная Лета течёт.


Спешат поколенья, нисходят народы

в летейские воды, в летейские воды.


(3)

Я — Сфинкс разгаданный Эдипа.

Увы, назначен мне исход

в сырую ночь, в немые всхлипы

летейских вод, летейских вод…


19 августа 1970


СВЯТОЙ ДОМИНИК


О, я верую страстно! Ты душу мою помяни,

заступи перед господом нашим, святой Доминик!

Заступи, заклинаю тебя человеком-Христом!

Да простится мне то, что колен не умел преклонить,

и гордыня мирская, и плоти потворство — за то,

что в слезах уходил от елейной премудрости книг

к благодати, твоим указуемой в небе перстом.

Помяни мои слёзы у отчих колен, Доминик!

Да не взыщет создатель за помыслов прошлых пути,

ибо вот я прозрел! А ещё ты раба помяни

Боттичелли, что к истинной вере меня обратил.


25 августа 1970


СОМНАМБУЛИЧЕСКИЙ РОМАНС


Я люблю тебя в зеленом!

Ветер зелен, веток зелень…


Кануть голубем с балкона

в чашу звёздных ожерелий,

раствориться, раствориться

в нескончаемых просторах —

эта радость только птицам,

только нам с тобою впору.

И повиснуть на маслинах

ветром, что метался в поле…

День томительный и длинный

ожиданием расколет

ночи, чёрные от крика

звёзд, их сладостного яда…

Этим летом, Федерико,

приезжай ко мне в Гранаду.

Смерти нет! Сердца, не верьте

этой выдумке упрямой…


Verde que te quiero verde.

Verde viento. Verdes ramas.


25 августа 1970


ЛИХОРАДКА


Я болен, я болен —

ни смерти, ни сна:

со всех колоколен

гундосит весна.


Скажите, доколе

мне долю нести —

оскомин дрекольем

глаголы пасти?


Спасти очертанья

исчерпанных слов?

Окстись, на черта мне,

на кой мне сдалось!


Но вот на приколе

восьмая весна —

я болен, я болен,

ни смерти, ни сна.


Лежу в этом мире

безумных потуг

в пустынной квартире,

в холодном поту,


лежу, точно в склепе,

в юдоли земной.

Но чудится: степи

простёрлись за мной —


погоня, погоня,

полтинники юрт,

приземисты кони

и стрелы снуют —


от них ускачу ли?

Полуденный зной…

Косоги почуяли

запах степной,


всё уже и уже

подковы охват —

погоня! Но ужас:

то скачут слова!


Я пойман — я эпик,

а эпоса даль —

то скифские степи,

то мокрый асфальт,


где лошади Клодта

и старый вокзал —

мальчишки в пилотках,

девчонки в слезах…


Наречь лихорадкой

хворобу мою

со дна Петроградской

восходит июнь.


28 августа 1970


УСТАЛОСТЬ


Со мною что же сталось?

усталость, ах, усталость.


Исчерпаны науки —

претит мне даже звук их

имён нескладно-сложных,

их злато истин ложных…

Я жрец высоких истин

пера, резца и кисти,

но я бессилен, боже, —

и музы немы тоже.

От формул и от грусти

сбегаю в захолустье —

но нет и здесь покоя!

Я вывожу рукою

такие закорюки,

что если стать от скуки

не суждено мне прахом,

то я умру от страха.


Они молчат, науки!

Но их немые звуки

зачем меня тревожат?

и время кто стреножит?


Науки немы, пусть их…

Молчат и музы тоже.

Усталости и грусти

я жрец. Мне август — ложе.


30 августа 1970


* * *

— День, ты сна не дал мне доглядеть —

где регалии ночные, где?


— Ночь, я истины твои постиг —

ты прости, я говорю про стих.


— День, все истины твои просты,

а стихи напористы, прости.


— Ночь, родительница ты идей,

я же только твой подёнщик, день.


31 августа 1970


СОНЕТ


Кое-какие весомые истины,

спорные исстари, выясним, истые.


Кое-какие задачи глобальные

глыбами лбов одолеем мы, дальние,

или в примеры сведём тривиальные.


Кое-какие уроки истории —

малую толику: притчи бесчисленны! —

уразумеем, должно быть, мы, — вскоре ли

или не сразу, а всё же домыслим их.


Правда, порою весьма радикальны мы:

некто с идеями маниакальными,

некто искатель, а очи нахальные…


Хляби хвалы… океаны хуления…

Хлеб поколения? веянья тленные?


2 сентября 1970


ЧАРЫ СЕНТЯБРЯ


Слова, мелодии, опять слова

мне целый месяц не дают покоя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Расправить крылья
Расправить крылья

Я – принцесса огромного королевства, и у меня немало обязанностей. Зато как у метаморфа – куча возможностей! Мои планы на жизнь весьма далеки от того, чего хочет король, но я всегда могу рассчитывать на помощь любимой старшей сестры. Академия магических секретов давно ждет меня! Даже если отец против, и придется штурмовать приемную комиссию под чужой личиной. Главное – не раскрыть свой секрет и не вляпаться в очередные неприятности. Но ведь не все из этого выполнимо, правда? Особенно когда вернулся тот, кого я и не ожидала увидеть, а мне напророчили спасти страну ценой собственной свободы.

Анжелика Романова , Елена Левашова , Людмила Ивановна Кайсарова , Марина Ружанская , Юлия Эллисон

Короткие любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Романы
100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Лирика / Стихи и поэзия / Поэзия