Млечные муки

Истошно долго тянулся последний день. Лениво было и сонливо. Хотя день и был официально объявлен коротким. Но день не подчинялся официальным распоряжениям и назло тянулся резиной. И хотя все уже давно бросили даже делать вид, что ковыряются в проектах и отлаживают механизм перераспределения денег в свою пользу, день все равно тянулся. Возможно, потому и тянулся, что никто и не пробовал работать, потому как это стало принципиально несовместимым с планированием наступающих выходных. Прошел слух, что приближается автобус, тот самый, который вместит в себе всех офисных заложников и увезет отсюда. Истина была где-то рядом, но слух оказался сложным – рановато все-таки еще. Можно, выходит, еще раз в столовку сгонзать! Так работяги праздно шатались по коридорам, задаваясь вопросами: «А кто-нибудь в курсе вообще, когда же автобус подадут к парадному? У меня, конечно, работы полно еще, но если надо, то я в принципе уже готов ехать…».

Случилось! Информацию о том, что автобус не только в пути, но уже и прибыл, подтвердили официально, на уровне верхов. Что тут началось! Барышни выстроились змейкой в туалет, желая посмотреть все ли в порядке с туалетом и лицом, ведь лицо – любимая часть тела многих мужчин, ищущих причин завязать знакомств. Мужчины, заметно повеселев, вываливали на улицу гурьбой, едва не позабыв, как детвора, повыключать компьютеры, и уже рассаживались по лучшим местам фирменной двухэтажной громадины автобуса: поближе к окну, ясное дело. Опять кто-то опаздывал, натягивая нервы, но все-таки тронулись. Заглохли и снова тронулись. Опять заглохли. И снова тронулись. Да кто там сегодня за баранкой такой? Или же это уже часть шоу, развлекательной программы? Поехали, но мигом встряли в пробку – пятница же. То и дело краснеющий светофор никак не способствовал поступательности движения. Но ехать, по счастью, недалеко, недолго, так вот и приехали. Стремительно выгрузились и полетели на свет фонарей и огней, ведь в предбаннике зала уже поджидали дорогих гостей. Тамада произнес речь, не лишенную востроумия: сравнил бутерброд и гардероб, найдя много общего. Человек, уносящий и подающий одежды – гардеробщик – уже вовсю шустрил, ловко орудуя руками и номерками. Когда организационный момент был исчерпан, и было достигнуто принципиальное соглашение войти, гости нетерпеливо вошли.

Корпоративщики заполнили собою зал, где их вновь встречал вездесущий тамада, уже молвивший зажигательную речь, в которой зазывал усаживаться половчее на свои места. Места были заранее распределены чьим-то замыслом таким образом, что многие желающие сидеть вместе, не смогли сидеть вместе, так как возле каждого набора столовых приборов стояла именная табличка. При ней-то и надлежало усаживаться поудобней. Вот и Никиту, Димаса и Дениса разбросало по всему залу, который, справедливости ради, был широкий и шикарный. Гости вечера расселись по предначертанным столам и застыли в ожидании интересненького. Никита не сразу заметил учредителей, так как те сидели достаточно отстраненно от прочих: на небольшой веранде-надстройке, возвышавшейся над залом, где о чем-то тихонько перешептывались, после чего пересмеивались. Возле них уже по полной сновал и старательно суетился генеральный директор, силясь всячески угождать. Внезапно погас свет.