Млечный Путь. Номер 3, 2019

- Хи, Ньягути бояка! Смо-отрит девушка, - Джома зловеще растягивает слова, хватает Ньягути за руку, чтобы она не закрывала уши, - а ветер поднял волосы того человека, а на спине у него красный рот, и в рот лезут мухи! А это был злой дьявол Ири...

- А-а-а-а! Н'Вики, Н'Вики! Не вели ему!

Проглатываю камень и бабочек, встаю (голова кружится, но это ничего). Стукаю Джому по макушке.

- За что-а?

- Знаешь, за что!

Беру Ньягути на руки. Она тепленькая, по щеке катится прозрачная слеза. Шагаю в дом, в запах очажного дыма и лепешек. Бабушка оборачивается к нам, лицо у нее в морщинках, волосы как шапочка из тонкого белого войлока:

- А что у меня есть для маленькой принцессы, которая не плачет...

Матушка Ольга не хотела, чтобы я смотрел те фотографии, но я все равно посмотрел. Бабушку я узнал по юбке. Шаль сбилась на шею, и на спине был красный рот.

***

Рабочие сошли рано, отправились на свой низкоорбитальный завод. Купе сразу стало будто вдвое больше - парни были тихие, вежливые, но очень уж габаритные оба. У одного на шее блестящий крестик, у другого растаманский "светофорчик", а в остальном будто братья: широченные, мордатые, со шрамовыми татуировками.

Табло над дверью показывало станции: жилье земных и космических метеорологов, научно-исследовательские поселки, ремонтные мастерские для низкоорбитальных аппаратов. Службы космической безопасности, орбитальный отдел Интерпола. Потом будет Крона - на геостационарной орбите они действительно широко простирали свои ветви. Удивительно, сколько дел нашлось там у человечества, как только упала стоимость доставки грузов. А еще выше - Противовес, телескопы и лунно-марсианская верфь. Когда-то скандинавы придумали ясень Иггдрасиль, по стволу которого путешествовали между мирами. Объективно Дерево больше походило на циклопический хвощ каменноугольного периода: ствол с мутовками листьев в узлах, шишка на верхушке и метелка чуть ниже. Странно, что Лифт не назвали Иггдрасилем. Наверняка кто-то предлагал, но прижилось просто Дерево, Грейт-Три, Мти-Кубва.

Инженер Миллер целыми днями сидел, обвесившись со всех сторон чертежами и схемами, и Никиту это вполне устраивало. Он загрузил тренажер, включил мозги и принялся "летать" - лишние тренировки еще никому не мешали. Прерывался только на то, чтобы поесть самому и покормить тритонов. Дорога на работу занимала почти пять дней. Было бы даже меньше, если бы не визит к биологам.

Миллер заметил тритонов только на второй день. Выпучил глаза и поджал губы, глядя, как хвостатые земноводные заглатывают червячков, но ничего не сказал и опять занялся своей документацией.

ZeroGravityLab находилась прямо под главным модулем, он же Грейт-Три-Виллидж или Крона. Искусственное тяготение в Кроне создавали центробежной силой, но биологам нужно было именно отсутствие гравитации, их рабочие помещения не вращались. Никита в конце пути добросовестно проделал упражнения на координацию, повисел вниз головой. Кто надеется, что его затошнит, будет разочарован, однако не рассчитать движения и зависнуть было бы обидно.

Рюкзак и баул он взял с собой: между лабораториями и Кроной ходил обычный лифт. В коридоре вытащил контейнер с тритонами. Животинки были в порядке. Нулевая гравитация застала их врасплох, они висели неподвижно, растопырив лапки, и лишь время от времени трепыхались, пытаясь плыть. Дизайн у них ящеричный, но в мордочках что-то неуловимо лягушачье. Как звали того малого из "Дживса и Вустера", который жалел, что у людей все сложнее, чем у тритонов? Не помню.

Осторожно Никита двинулся в путь - липучки на подошвах бахил еле слышно потрескивали. По потолку текли транспортные ленты с петлями, чтобы держаться, одна лента по часовой стрелке вокруг Ствола, другая против. На транспортере было быстрее, но Никита опасался, что не сумеет запрыгнуть и спрыгнуть как надо.

Из-за двери сектора 014А доносилось кудахтанье. А вроде птиц у них не было, куры только у японцев... Дверь открылась, и он понял свою ошибку. Кудахтал Степан.

Ну то есть он так смеялся. В воздухе перед ним рывками вращалось что-то небольшое, черно-белое, рядом реяла камера, а Степан, услышав дзеньканье двери, помахал назад рукой: мол, не мешайте. Юли нигде не видно.