Читаем Мне из Кремля пишут полностью

Нет, ещё не видел. Но тут произошло чудо: Мартынов или Шефнер вдруг вылетели из головы, освободив её для завтрашнего дня. На радостях я опрокинул рюмочку.

Итак, завтра встречусь с ними «лицом к лицу, как в битве следует бойцу». Это надо было обдумать. Одна дело эфирное созерцание, и совсем другое - в жизни, в быту, на квадратных метрах. Я представил себе: вдруг кто-то из них подойдёт и протянет руку - как быть? Жать их длани я не хотел, не мог, не имел права. Ну, в самом деле, мне вступившему в комсомол в четырнадцать лет, бывшему комсоргом и в школе, и на фронте, и в Литературном институте, - как мне пожать руку человеку, который назвал комсомол фашистской организацией, «гитлерюгендом»! Да это предать и весь комсомол и комсомольцев тех организаций, которые я возглавлял. А ведь среди них многие головы сложили в войне против фашизма с его «гитлерюгендом». Не простит мне это и Ефим Гольбрайх, фронтовые воспоминания которого вторично напечатаны сейчас в газете «Своими именами» (№№3,5,7). Он был комсоргом роты 594 полка 207 стрелковой дивизии, потом комиссаром батальона. Защищал Сталинград, штурмовал Севастополь, освобождал Донбасс. Его так и звали на фронте - Комсомол. Не знаю, жив ли, ведь с 1921 года. Мне и перед тенью его стыдно было бы за такое рукопожатие.

Но тут есть соображения и другого рода. Можно ли пожать руку человеку, заявляющему по телевидению: «Когда смотрю, как играют немецкие футболисты, я не могу понять, как мы могли выиграть войну у немцев!» Это ж какой пробы ум! Сравнил четырехлетнюю смертельную схватку двух великий держав с полуторачасовым состязанием двух команд из 11-ти спортсменов. И ведь едва ли знает, как 22 июня 1942 года в Киеве попавшие в оккупацию игроки местного «Динамо» дали прикурить команде Люфтваффе, за что некоторые из них поплатились жизнью, а уже после войны наша сборная врезала в Москве сборной ФРГ, тогдашнему чемпиону мира.

Наконец, ведь это та самая проворная рука, которая написана книгу о главном начальнике страны, который ещё ничего для страны не сделал.

А ещё и такая история приключилась минувшим летом. В известном молодёжном лагере на Селигере его обитатели устроили «Аллею позора». На столбах прикрепили пластиковые головы в фашистских фуражках с фотографиями известных лиц: Саакашвили, Ющенко, Сванидзе, Немцова, Эллы Памфиловой, Людмилы Алексеевой, именующей себя правозащитницей, кого-то ещё, о ком пресса умолчала. Ну, естественно, всем названным это не понравилась. Памфилова даже в отставку подала с должности председателя Совета по правам человека при президенте, уступив место такому же антисоветчику Михаилу Федотову, извлечённому из нафталина. Наконец-то, Эллочка отвалилась. Ведь лет двадцать бросалась грудью на амбразуру, защищая права сограждан. И так в этом преуспела, что годами никто её и не видел и не слышал.

И вот, представьте, журналистка Е.Польгуева, коммунистка, публикует на полполосы статью «Инкубатор ненависти» со скорбной фотографией святой великомученицы Эллы. Журналистка осуждает ненависть к застолбленным личностям: «Переборщили!.. Средневековый способ... Единственное, что объединяет столь разные личности, попавшие на аллею, - то, что никто из них в лагерь на Селигере никогда не приехал бы». Единственное? Ошибаетесь, сударыня коммунистка. Всех названных объединяет нечто гораздо более существенное - злобная антисоветчина и русофобия. Да неужто вы считаете, что Саакашвили и Ющенко друзья России? Или Сванидзе и Немцов - русские патриоты? А журналистка ещё и приводит пространную цитату Памфиловой, поскольку «её слова того стоят, они очень сдержанны и дипломатичны».

Но этого ей мало. Цитирует ещё и замшелого антисоветчика Владимира Лукина. Он возмущается нетерпимостью к персонам, подобным ему «Это инкубатор ненависти!»,восклицает антисоветчик. И коммунистка - спасибо-де за помощь - берёт эти слова заголовком своей статьи. И сочувственно приводит лживый рассказ Лукина о зверствах в Китае, где, мол, «разбивали собачьи головы». И подвела предварительный итог: «Правы, пожалуй, Памфилова и Лукин». Нашла коммунистка союзничков. Много лет искали среди попов и вот где нашли, наконец.

Но слушайте дальше: "Можно, конечно, обратить внимание (А можно и не обращать?- В.Б) только (!) на «двойные стандарты», которые проявляют эти правозащитники, когда оскорблениям подвергаются, например, коммунисты. Они предпочитают закрывать глаза на это и про терпимость к оппонентам(!) как-то не вспоминают». Ведь каждое слово здесь трусливо и лицемерно! Во-первых, это не «оппоненты» в дискуссии, а враги. Во-вторых, они не «закрывают глаза», а самым бешеным образом сами борются против коммунистов и патриотов. Нужны примеры? В-третьих, честный человек не может обратить или не обратить «внимание» на их клевету, а обязан дать решительный отпор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука