Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера

           ...И вот однажды утром ранним,
           Когда лучистыми ресницами заря
               Сметает с гор тоску ночную,
                   А горы в воздухе парят,
              Возник передо мною из тумана
                             Странник.
  Был молод он, красив и как-то странно светел!
              Но поражало даже в нем не это:
                      В больших его глазах,
             Смотревших печально и ласково,
                   Точно в пучине морской,
            Роились огоньки неведомого мира!
          Или это запечатлелись в них звезды?
                       И вдруг я узнал его!
— Так вот, где мы встретились, наконец, Учитель!
           Сколько лет я шел за тобою следом,
        Сколько раз ты помогал мне подняться!
       Но с некоторых пор казаться стало мне,
                  Что и ты оставил меня.
                И вот, видно сбился с пути...
                — Ты искал слишком низко, —
                      Ответил он тихо.
                  — Куда же мне теперь?
   — Взгляни на тот массив вдали под облаками.
А замечал ли ты, что эти облака над ним

— всегда,      И потому не знают люди, что над ними —
                     С земли не видно.
         Так вот, там — горная вершина,
    Рядом с которой даже Эверест — дитя!
            А на вершине — ЖЕРТВЕННИК,
                 Вечное сердце Вселенной.
 Веками стекаются к нему темные токи страдания,
             Венозная кровь человечества;
         Вытекает же из Жертвенной чаши
            Светлая артериальная струя
                           Радости!
    Над кромкой облаков ночами можно видеть
      Ее сверкающий фонтан среди созвездий,
     И, словно звезды, осыпаются — и гаснут —       На землю скорбную живительные капли.
                    Взойди к вершине.
       Сполна испей из каждого потока —
           И станешь ты сильнее рока,
                      Душою молод
                 и мудрей стократ!..

Этим фрагментом из Поэмы — фантазии «Жертвенник», навеянной сразу двумя картинами Чюрлениса — одноименной и «Жертва», я и закончу свои заметки. Нет, нет, я отнюдь не призываю читателей к подобному восхождению — опасно для жизни! — но восхождение к Чюрленису совершить может каждый. И если, прочитав эти строки, к этому сподвигнутся хотя бы несколько ранее не посвященных либо не нашедших еще дороги человек, мои усилия уже не напрасны.

ЧАСТЬ 2. СВЯТОСЛАВ РИХТЕР

«... он всю музыку «зрит» с некой точки, откуда и Данте и Пушкин, и Бах и Шостакович — современники, со-творцы Единого времени человечества...»

/Вадим Могильницкий/

КТО ПИШЕТ КНИГИ О РИХТЕРЕ

Славочка, дорогой!

После вечера у вас — не могу отделаться от мысли, что все мои «высказывания (печатные и непечатные) о Тебе — страшный вздор — не то! Прости! Мне следовало бы 50 лет писать, «набивать руку», чтобы написать о Тебе хорошо и верно.

Целую. Твой, Твой, Твой

Генрих Нейгауз