Читаем Мне хорошо, мне так и надо… полностью

Но самое в дяде для Рафы притягательное — это были дядины женщины. Нет, у Рафы не было никакой информации об этой стороне дядиной жизни. Какие женщины? Сколько? Когда, где? Он ничего не знал, но был почему-то уверен, что даже самые недоступные дамы считали за счастье быть с его дядей. Не технарки, упаси бог! Артистки, музыканши… красивые, ухоженные кошки, весёлые и избалованные мужским вниманием. Может Рафа всё это себе придумывал, но ему всегда казалось, что женщин притягивал дядин зовущий взгляд из-под выступающих надбровий, где прятались пронзительные глубокие небольшие тёмные глаза, в которых был магнетизм, приказ подойти, покориться его воле. Как Рафе хотелось тоже так уметь! Он умел, знал, что кажется женщинам привлекательным. Ну не умел он так красиво хотеть и ярко добиваться, как дядя, но знал, что красив. Ну почему он этим не пользовался? Что ему мешало? Страх, извечный страх попасть в неудобную ситуацию, когда придётся расплачиваться за минутную слабость, которая может сильно осложнить жизнь. Дядя не боялся, а он боялся. Рафа не завидовал чужой и недостижимой яркости, он просто тянулся за дядей, прекрасно отдавая себе отчёт в бесполезности своих стараний. Но оставить их он не мог, если бы не было дяди, Рафа был бы в затруднении, как жить.

Домой он вернулся, когда ещё не было восьми. Жена встретила его в халате и громко поздоровалась. У неё вообще был резкий, звучный голос. В последнее время Рафа находил его неприятным, хотя раньше ничего такого не замечал:

— Ага, явился! Вот и хорошо. Как съездил? Привёз то, что я тебе сказала? Есть будешь?

Вот всегда она так: сто вопросов, а ответов не слушает, вернее для Мирки есть главные вещи: привёз — не привёз. Это ей непременно надо знать. А вот «как съездил?» — это она так, считает хорошим тоном. На самом деле ей скорее всего совершенно всё равно, как он съездил. Он, конечно, ничего ей рассказывать не будет. Это ни к чему. Про то, как он был на коллегии министерства, про новые разработки, которые он должен будет через три месяца представить, какие экспертные оценки на следующей коллегии потребуют… Об этом рассказывать этой дурочке? Рафа даже не замечал, что мысленно всегда думал о Мирке как о дурочке. Женился на дурочке, а теперь… что ж… Он давно привык. Да, строго говоря, Мира не была глупой, она как раз «умела жить», ладно, это сложный вопрос. Просто Мира была не такой, какой он бы хотел видеть свою жену. Какая ему была нужна жена, он и сам не знал. От дяди Лёли исходило, что жена — это не ровня, она не может быть ни собеседником, ни другом, и не надо, она — жена. Вот его Мирка и была просто женой. Но у самого-то дяди разве такая была жена? Нет, конечно. Тётя — женщина тонкая, умная, деликатная, рядом с ней спокойно и хорошо. Дядя рядом с ней чувствует себя «крайним», он за неё в ответе, а у него не так. Мирка и сама бы чудесно жила без него. Это он от жены во многом зависит, а она от него — не слишком. Она у них в семье добытчица, а он, конечно, хозяин в доме. Что-то тут было не так, но Рафе с утра пораньше было лень думать о таких тонкостях. Надо было быстро поесть, поменять проклятый мешок и ехать на работу.

— Конечно, я буду завтракать, что ты спрашиваешь? А где Сашка? Спит что ли?

— Рафочка, Сашки нет. Он у приятелей ночевал.

— У каких приятелей? Что ты мелешь? Он женат. Забыла?

Мира промолчала. Она тоже прекрасно понимала, что Сашка ей про приятеля соврал. Вот дрянь, мог бы и дома побыть. Знал же, что отец утром приедет. Она вздохнула и стала наливать мужу чай в его любимую большую чашку. Рафа не стал ввязываться в ссору с женой по поводу их единственного сына Саши. Какой смысл. Обычно, когда у них затевался неприятный разговор о Сашином разгильдяйстве, Мира его защищала, а он яростно нападал, утверждая, что сын — плод её воспитания, «её отродье», и вместо того, чтобы покрывать и оправдывать своего любимчика, ей бы следовало… Что «ей следовало» Рафа и сам бы затруднился ответить. Мирка, конечно, была виновата, но дело было в другом: Сашка просто пошёл не в него. И это невыносимо Рафу угнетало. Ах, если бы он мог, как Мира, видеть в парне одно хорошее: красивый, весёлый, обаятельный, душа компании, девушки любили и любят, жена — красавица. Что он, правда, к нему привязался: институт всё-таки закончил, на его же заводе работал групповым инженером, сейчас у сына свой бизнес. Нормально, другие времена.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная премия «Электронная буква»

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее