Мне не жаль...(СИ)

Дмитрий возвращался домой, погружённый в беспокойные мысли. Цесаревич принял его на ходу, выразил радость по поводу приезда, но, будучи окружён свитой, не выказал ни малейшего интереса к Натали. Конечно же, ситуация не располагала к задушевным разговорам, но отчего-то подобное равнодушие задело графа. Он вдруг почувствовал жгучую обиду за ту, что любил всем сердцем, ту, что ждала хоть каких-то новостей. С чем он вернётся к ней? С вестью о визите принцессы? Тяжело вздохнув, граф спешился, бросил поводья подбежавшему конюху и неспешно поднялся в дом.

Заслышав его шаги, Натали отложила книгу, которую читала в голубой гостиной, и поднялась навстречу, мягко улыбаясь.

— Ещё немного, и я приказала бы накрывать ужин без вас! — задорно воскликнула она, протягивая руку для поцелуя. Но Дмитрий, повинуясь порыву, подошёл и нежно поцеловал её в лоб.

— Вам стоит разослать карточки друзьям и знакомым, не след просиживать в одиночестве целыми днями, — заметил он, расстёгивая верхнюю пуговицу мундира.

— Завтра же этим займусь. — Натали, казалось, искрилась, заражая лёгкостью и весельем. — А сегодня у нас будет просто семейный ужин. Думаете, нас кто-то за это осудит?

— Ничуть, — улыбнулся в ответ Дмитрий. — Тогда я могу переодеться, пока накрывают.

Вечер мог бы показаться идеальным, если бы не тревога, снедавшая Орлова. Как сказать Натали о визите принцессы? Так не хотелось, чтобы улыбка, озарявшая весь дом, погасла! Справедливо рассудив, что Мария не станет падать как снег на голову, Дмитрий малодушно решил оставить этот вечер только для себя, позволив себе насладиться каждой секундой, проведённой вместе.

Прошло три дня, прежде чем Натали смогла получить весточку от Александра. Пылкое, полное признаний письмо оказалось на подносе вместе с ответами от друзей и знакомых, выражавших радость по поводу возвращения Орловых в Петербург и выказывающих надежду на новую встречу. Небрежно отбросив конверты, графиня с трепетом взяла один, подписанный знакомым почерком: Орловым.

Драгоценная моя Натали, не выразить словами, как сильно я жажду встречи, как мечтаю скорее заглянуть в твои глаза, коснуться, прижать к сердцу… Ты должна знать, что не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе, но, стоило узнать, что ты рядом, совсем близко, и сердце забилось сильнее в предвкушении нашей встречи…

Слёзы обжигали глаза, в то время как на лице играла счастливая улыбка. Натали словно слышала его голос, чувствовала его присутствие и, если постараться, могла представить, как он писал эти строки, сидя за столом. Как порхало перо по бумаге, а губы беззвучно вторили словам. Всё отступало перед силой её любви, перед волнением при мысли о том, как она скажет Александру о том, что ждёт его ребёнка.

А Александр не мог найти повода, чтобы навестить Орловых. То, что раньше казалось простым, на поверку выходило слишком сложным — как, не вызывая подозрений у свиты заехать в дом, куда никто его официально не звал? Времена изменились, и цесаревич уже не мог, как два года назад, покинуть дворец и инкогнито навестить друзей. К тому же, у него была Мария, которую он и так расстроил сверх меры. Объяснение с ней, вопреки опасениям, вышло тихим, почти мирным. К тому времени, как Александр вернулся из Красного села, принцесса успела принять тот факт, что муж ей изменяет. А отсутствие перед глазами соперницы и мягкие напутствия императрицы, которая не уставала вскользь напоминать о роли Марии, сгладили бушующие эмоции, хоть и не смогли окончательно их потушить.

Мария скучала по мужу, невзирая ни на что, к тому же мысли о будущих родах пугали с каждым днём всё больше, и как никогда была нужна поддержка, а не война, пусть даже скрытая. Александр, готовясь к скандалу, был немало удивлён, когда вместо оного Мария встретила его с искренней улыбкой, протягивая руки. Одухотворённая, словно сияющая неземным светом, она показалась ему олицетворением мягкости, нежности, тепла. Хотелось упасть перед ней на колени и молить о прощении, но принцесса и здесь опередила, начав первой:

— Не думайте, что я вас прощаю. Нет. Но ради нашей семьи и будущего ребёнка я сделаю всё возможное, чтобы сохранить то немногое, что есть между нами.

— Мари… — Александр не находил слов, щёки полыхали пунцовым, а в груди зрело, душило что-то непостижимое огромное, дрожало, собираясь влагой в глазах.

— Избавьте меня от ваших оправданий! — отрезала Мария, обходя застывшего мужа и останавливаясь у него за спиной. — Они одинаково унизят и вас, и меня. — Она помолчала и продолжила запальчиво, не в силах сдержаться: — Это так унизительно!

Голос задрожал, принцесса всхлипнула и поспешно прижала ладонь к губам. Нет, к чему обманывать себя: было по-прежнему больно. Особенно сейчас, когда он был так близко, любимый, родной, долгожданный…

— Я недостоин вас, Мари, — тихо сказал Александр и обернулся. — Полагаю, любые слова о моих чувствах к вам будут излишни? — Заметив слёзы на её глазах, он смешался. Осторожно, боясь, что она отвергнет, взял её ладони в свои и склонил голову, приникая к ним губами.