Мне не жаль...(СИ)

В начале марта, пока дороги ещё не развезло, графиня уехала в поместье в тридцати верстах от Петербурга — внезапно начавшаяся простуда отказывалась проходить, усугубившись влажным климатом. По-хорошему её следовало отправить на воды, но там сейчас был не сезон, да и ехать так далеко в таком положении было опасно. Буквально в нескольких верстах находилось Красное Село, и Натали могла представить, как в мае, приехав на очередные учения, Александр будет находиться совсем близко.

Большой белый дом дремал в тени густых дубов, пока ещё мрачных, но совсем скоро собиравшихся надеть нежно-зелёный наряд. Накрытая чехлами мебель, люстры — здесь всё было тихо, словно поместье спало, ожидая, когда его разбудят. Натали распорядилась открыть только половину дома, понимая, что второе крыло попросту не будет использоваться в ближайшее время и тратить силы на его уборку и обслуживание совершенно бессмысленно. Дмитрий с улыбкой наблюдал, как она восхищённо осматривает комнаты, представляя, что они будут приезжать сюда каждое лето, большой семьёй… Ведь у них ещё будут дети? Обязательно будут.

Всё это время он жил, будто во сне, отказываясь верить в своё счастье. В то, что Натали открылась ему, доверилась, что позволяет не просто быть рядом — позволяет любить себя, открыто, не таясь. Видя, как тяжело ей даётся разрыв с цесаревичем, он не пытался давить на неё. Не спешил, не ждал ответа на свои чувства. Но после того как озвучил их, скрывать уже не мог. В ней всей сосредоточилась вся его жизнь, все стремления и помыслы. О ней он думал постоянно, а всякий раз, когда она улыбалась, внутри расцветала нежность, огромная, необъятная. Он даже не думал, что можно любить так сильно, и только мысль о том, что те же чувства Натали испытывает не к нему, омрачали его счастье. Дмитрий убеждал себя, что ему достаточно того, что имеет, но в глубине души понимал, что мечтает о большем. О том, чтобы она полюбила его с такой же силой. Чтобы смотрела на него так, как смотрела на Александра. Но это оставалось мечтой, тем более не осуществимой, чем ближе подходил срок рожать.

Он говорил себе, что любит этого ребёнка, потому что он — её. Но порой внутри всё переворачивалось, стоило вспомнить, кто его отец. И напоминание об этой связи, о той любви, что случилась у его жены до него, о связи, благодаря которой он стал её мужем, — это напоминание будет перед глазами вечно. Понимая, что ребёнок совершенно не виноват, Дмитрий говорил себе, что любит и сам в это не верил.

К концу марта пришла весть о том, что принцесса Мария ждёт ребёнка, и Натали долго прислушивалась к себе, пытаясь понять, что чувствует. Александру нужен был наследник, но так ли тяжело было ему выполнять свой супружеский долг? Теперь, когда её не было рядом? Ведь Мария — красивая, молодая женщина, которая наверняка одаривала его той же нежностью, что с лихвой получала Натали от мужа. А так ли тяжело было ей самой ложиться в одну постель с Дмитрием? Всё стало так сложно, скрутилось в такой клубок, что Натали всё больше приходила к выводу — выбор, который она сделала, был верным. У неё была своя семья, у него — своя. И чувства, какие бы сильные они ни были, не шли ни в какое сравнение с простым душевным равновесием и тихим счастьем, которое им было не позволено. У них с Александром не могло быть уютных вечеров у камина, когда за окном бушует ветер, а здесь тихо потрескивает огонь. Когда можно вдвоём обсудить книгу, а день провести, гуляя по парку и вникая в дела поместья. Не могло быть покоя, мира в душе, когда за спиной маячил трон, а над головой — венец. Можно было сколь угодно долго рассуждать о том, что было бы, не будь Александр наследником, но ведь это была реальность, уйти от которой не представлялось никакой возможности.

Апрель в этом году выдался особенно ясным и чистым, словно говоря о том, что самое время начать новую жизнь. Натали часто выходила на веранду и садилась в широкое плетёное кресло, так напоминавшее о солнечной Италии. Смотрела, как из земли пробиваются острые стрелки крокусов и нарциссов, представляя, как совсем скоро всё зацветёт, наполняя её мир яркими красками. Уже сейчас в воздухе витало столько ароматов, что хотелось дышать, дышать полной грудью, забыв обо всём. И Натали дышала, закрывая глаза, подставляя лицо нежным солнечным лучам. Несколько раз с визитами приезжали местные дворяне. Далёкие от столичной жизни, они вели долгие разговоры об охоте и ценах на зерно, рассказывали о том, чем живёт провинция, а для Орловых всё это было внове и так интересно, как и им — слушать рассказы о балах и приёмах.

— Вы правда служили при самой императрице? — восхищённо спросила Аделаида, дочь графа Курякина, много лет назад оставившего Петербург после того, как несколько раз невыгодно вложил деньги и больше не смог держать дом в столице и вывозить семью в свет.

— Императрице я служила недолго, — с улыбкой ответила Натали. — Я дольше пробыла при принцессе Марии.