Мне не жаль

Все думают, что это была Марлене Миллер. Ну, может, не все. Но большинство. И те немногие, кто в это еще не верит, скоро поверят. Почти все, с кем вы разговариваете или переписываетесь в школе, в групповых чатах, почти все ее подозревают. Все настолько уверены, что это была Марлене, что я иногда забываю, что это неправда.

Мой план сработал. Я выбрала ложный путь – от Эдгара до Линды и Марлене, и идиоты последовали по этой дорожке. Один за другим. Они думают, что сами догадались, но я им помогла. Они шепчутся за спинами и с нетерпением продолжают рассказывать истории, которые они где-то услышали, истории, которые кто-то якобы им рассказал, – они даже не знают, кто именно. Они не знают, что это была я.

На самом деле люди верят в то, во что хотят верить. Вот так мы и живем. Мы – обыкновенные животные. Если в одном направлении побежит достаточное количество людей, остальные побегут за ними. Мы ориентируемся на то, что делает или думает большинство. Ни на себя, ни на наши ценности или на то, что мы считаем нравственно правильным. Это то, чему нас учили. Коллектив – наш ориентир. Но в том, в чем нельзя обвинить косяк рыб, нельзя обвинять и людей. Теперь мы восприимчивы к лжи, которая соответствует нашему мировоззрению. Итак, Марлене облегчила мне задачу. Я не могла даже и мечтать о более надежном преступнике. О ком-то, кто способен на что-то настолько предосудительное с моральной точки зрения, кто также достаточно умен, чтобы спланировать и осуществить такое дело, и у кого, и это особенно важно, есть мотив. Предательство.

Предательство любит заставлять людей поступать неправильно. А Марлене предали. И не один раз. Ее мать, Юлия, а затем и ее брат. Замечательное совпадение.

По сути, это не должно было иметь ничего общего с Марлене. Это побочный бонус. Но если серьезно, она сама выбрала эту роль. Если бы в прошлом она была немного лучше, никто бы не поверил, что она способна на такую ужасную вещь. Причина, по которой они так легко верят в это, заключается в том, что они знают, что это она. Потому что Марлене доказывала им это снова и снова на протяжении многих лет. Она – причина, по которой меня никто не подозревает, хотя у меня была такая же мотивация публиковать записи Юлии, хотя повод был абсолютно другим. Очевидно же. В противном случае я бы вряд ли это сделала.

Ошибка, которую совершают все, заключается в том, что они считают, что целью является Юлия. Вот где они все ошибаются. Их вводит в заблуждение одна деталь, а именно то, что человек, опубликовавший записи, хочет отомстить автору. Но ни на секунду целью не была сама Юлия. Она имеет к делу только второстепенное отношение. Потому что он рассказал ей о нас. Он рассказал ей. Все. А потом он показал ей фотографии. Я не думала, что он сделает то, что сейчас кажется мне довольно наивным.

Но, может быть, так казалось только мне. Я имею в виду наивность. Потому что каждый раз, когда он спал со мной и потом говорил, что я не такая, как другие девушки, я почему-то думала, что это его способ сказать мне нечто настоящее. Что я важна для него. Пока он не просил меня уйти на следующее утро, иногда словами, но в основном невежеством. Он вел себя так, как будто меня там не было. Пока я наконец не ушла окончательно. Как будто я была школьной тетрадью на его столе, которая мало его интересовала, или парой изношенных носков на полу. Пока он не написал снова через несколько дней. «Мы можем встретиться?» или «Я думаю о тебе» или «Что ты сейчас делаешь?» Отдельные предложения, которые в моей голове интерпретировались как «Я люблю тебя».

Леонард рассказал Юлии, как часто я встречала его в школьном туалете во время перемены и занималась с ним сексом. Однажды в тренажерном зале во время вечеринки. Ему просто было достаточно мне написать, и я была готова на все. Он писал мне, что хочет видеть меня топлес, а я по глупости скидывала ему обнаженные фото. «Она скидывала мне свои обнаженные фотографии. Я имею в виду, неужели она настолько глупа?» Все это не ложь. Все правда. Каждое слово. Но он не имел права рассказывать об этом Юлии. И показывать ей мои фотографии… Как он мог это сделать? Как он мог?