Мне не жаль

– Разве ты не хотела провести ночь с Линдой?

– Нет, – говорит Момо, – не сегодня.

Ее мать входит в комнату, не спрашивая. Она всегда так делает. Момо это не нравится, но она ничего не говорит.

– Вы поссорились?

– Что? – спрашивает Момо. – Нет. – Из-за этого вопроса она отвечает очень раздраженно. Но они действительно не ссорились. Линда просто хотела увидеть Эдгара. Затем ее мать внезапно оказывается рядом с ней, и Момо становится странно тесно. Пространственно и эмоционально.

– Ты в порядке, моя дорогая?

Не совсем, но она говорит:

– Да, я в порядке.

– Я знаю, когда ты лжешь, понимаешь? – говорит ее мать.

«Я все время вру», – думает Момо.

– Да неужели? Ты это знаешь? – Ее вопрос звучит резко и грубо. Момо пора спать. Прежде чем она обидит мать и они начнут спорить.

– Ну, может быть, не совсем так, – говорит она. – Но я знаю, когда тебе грустно. – Она гладит дочь по щеке, и Момо позволяет ей это. – А сейчас тебе грустно.

Момо не отвечает. Она просто сидит и ждет. Звонка Линды. И чтобы мать вышла из комнаты, чтобы пропал ком в горле.

– Ты знаешь, что я делала, когда тебе было грустно?

– Нет, – говорит Момо, и ее голос звучит по-детски.

– Блины, – говорит ее мама.

И это слово похоже на стартовый выстрел для воспоминаний. Они предстают во многих отдельных изображениях. Ситуации, которые забыты, похоронены глубоко в голове Момо.

– Хочешь блинов?

– Прямо сейчас? – спрашивает Момо.

– Да, сейчас, – говорит ее мать.

– Уже почти час ночи.

– Я знаю, – говорит она, – но тебе грустно.

Все в этом моменте неверно. И все в этом правильно. Линда лежит голая на одеяле. Эдгар лежит на ней. Она все еще может чувствовать его внутри себя, как его твердый член постепенно обмякает. Его дыхание частое и порывистое, горячий воздух ударяет ей в ухо, его рука все еще лежит на ее бедре. И их сердца бьются быстро, друг с другом и друг для друга. Когда они еще были вместе, он никогда не был таким с ней. Ее тело было как фарфор, и он был очень осторожен. Даже слишком нежен. Этой искры гнева всегда не хватало. Это желание, которое было очевидно в каждом его движении сегодня вечером. Как будто он впервые в ее присутствии отпустил, перестал контролировать себя. А потом он был везде. Как будто он добрался до каждой ее клетки. Живот у Линды пульсирует, становится тише, но он все еще там. Как небольшое напоминание о кульминации. Он принес ее с собой, и она позволила мыслям затопить себя. Мыслям об Эдгаре и этом моменте. А между тем его так много в ней, что он просто заглушил ее совесть. Как одеяло тушит огонь. А теперь, когда все закончилось, совесть медленно просыпается.

Грудь Эдгара касается ее груди, их соединяет пленка пота – как электрический провод. Воздух тяжелый и влажный, будто у него перехватило дыхание. Линда открывает глаза и смотрит на потолок в невидимую точку. И она видит лицо Момо.

Она знает, что то, что она сделала, было неправильно, что она не должна была этого делать и что ей не должно было так понравиться. Но в своей голове, в том единственном месте, где она может быть честной с собой, она не жалеет об этом. Между ней и Эдгаром всегда было что-то невысказанное. Как хруст, который нельзя игнорировать. Теперь его нет. Линда задается вопросом, стоит ли рассказать об этом Момо. Или лучше просто сохранить этот секрет с Эдгаром. Просто поставить точку в их уже исчерпанных отношениях. В конце концов, это был ее последний раз. Эпилог для открытого финала.

Она ничего не скажет. Да, это что-то значило, но Момо не поймет.

В этот момент Эдгар снова начинает двигаться, и Линда вдыхает: ее вдох – это единственный звук, который расходится по комнате, как маленькие волны на гладкой поверхности воды. Он делал это и раньше, после того, как кончил. Линда забыла, как и многое другое. И пока ее глаза закрываются и она держится за Эдгара, спрашивает себя в последний ясный момент, не начинают ли они снова эту историю?

Я смотрю в морозилку. Я точно не знаю, что ищу. Может, мороженое. Я смотрю в ящики, но ничего там не вижу. Я смотрю в остальные – ничего. Только лишь непонятное чувство. Что довольно странно, как будто мы скоро расстанемся.

Никто еще не подбирался так близко ко мне, как она, за такое короткое время. И она даже не знает об этом. Как будто я прошла ускоренный курс с ней. И, может быть, она со мной тоже. Почти наверняка. Я не тот человек, каким была в начале недели. Я двигаюсь дальше. Хотя, может быть, я и сумасшедшая. Все изменило совпадение. Но разве не всегда все меняют совпадения? Внешние удары, которые мы принимаем, потому что у нас нет другого выбора?