Мне нельзя тебя любить

— Вы ошибаетесь в том, что у меня нет семьи, — язвит. — У меня есть родители, брат, сестра, племянница, дедушка. Они моя семья, и я готовлю для них. Скажите, Лев Александрович, а вы дома для своей семьи тоже маринуете шашлык на вине?

— Да.

— И что же это, ваш несовершеннолетний сын ест мясо, пропитанное алкоголем?

Подловила. Лицо Иры озаряется победоносной улыбкой, и я хочу зацеловать ее еще больше.

— Мой сын из того поколения молодежи, которое за ЗОЖ. Он причисляет шашлык к вредной пище и вообще его не ест.

Ну, кстати, это правда. Арсений все свободное время проводит в качалке и ест только то, что ему пропишет тренер. Несмотря на ужасную семейную жизнь с Алиной, сына я люблю и горжусь им. При том, что у него есть абсолютно все, он не испорчен.

И мне очень стыдно перед Арсением за то, что моя бывшая любовница опозорила нас всех на весь Печорск. Естественно, одноклассники сына тоже смотрели выпуск той передачи, поэтому Арсению было тяжеловато идти в школу на следующий день. Но у него там авторитет, так что никто не посмел пикнуть, хотя про себя наверняка подумали многое.

Иван наконец-то уходит от меня к Ире, и она принимается рассказывать ему фамильный секрет борща. Я не очень внимательно слушаю, потому что мне нужно сконцентрироваться на мясе и приготовить его так, чтобы зрителям в зале, которые буду дегустировать, понравилось.

Быстро шинкую лук, добавляю к нему черный перец, соль, приправы, наливаю стакан красного сухого вина и полстакана гранатового сока. Хорошо перемешиваю мясо и оставляю мариноваться на два часа. В это время мне нужно чем-то себя занять. Организаторы шоу сначала хотели, чтобы я за эти два часа еще сделал десерт, но отказались от идеи, потому что у Самойловой тогда будет одно блюдо, а у меня два. У нее процесс приготовления борща непрерывный, ей десерт делать некогда.

— Ирина Максимовна, нужна помощь с борщом? — не выдерживаю и подхожу к ней.

— А вы что, уже пожарили шашлык?

— Нет, у меня мясо маринуется. Могу вам что-нибудь нарезать.

— Спасибо, но я свой борщ не доверяю никому.

И под кухонным островом, где нас не видит камера, я щипаю Иру за ягодицу. Чтоб знала, как вредничать.

Глава 28.

Ирина

Я аж подпрыгиваю, когда понимаю, что Быстрицкий только что ущипнул меня за ягодицу! Возмущение переполняет меня, и я разворачиваюсь к нему всем корпусом.

— Ирина Максимовна, у вас там кипит, — безмятежно указывает глазами на плиту.

Да, у меня кипит. Но не в кастрюле, а внутри. Аж кровь в венах бурлит от злости. Я отворачиваюсь к плите, но настолько растеряна, что не знаю, за что ухватиться.

— Ирина Максимовна, а расскажите нам, как вы научились варить борщ? — жизнерадостно просит Иван. — Лев Александрович поделился с нами, что жарить шашлыки его научили в Грузии.

Еще и Иван этот с не сползающей с лица голливудской улыбкой. Он меня уже утомил. Болтает и болтает. Вопросы его глупые, шутки не смешные.

— Я всегда любила готовить, — раздраженно отрезаю.

— Но все-таки, как вы пришли к борщу?

Ну вот зачем такая назойливость? Открываю рот, чтобы ответить, но вдруг чувствую, как ладонь Быстрицкого опускается на мою поясницу. Тело током прошибает, легкие парализует. Его пальцы пробираются под рубашку и проводят по коже. Голова кругом идет, и я хватаюсь рукой за край стола.

Что он делает? Зачем? Тут же люди, камеры.

Мое молчание затягивается, Иван смотрит на меня вопросительно. Я же собираю в кулак всю волю и сбрасываю с себя руку Льва.

— Лев Александрович, не стойте, пожалуйста, над душой,— цежу.

— Как скажете, Ирина Максимовна, — подмигивает мне и удаляется к своему столу.

Чертов сумасшедший! При посторонних, прямо во время съемки такое вытворять!

— Я точно не помню, если честно, — наконец-то отвечаю на вопрос ведущего. — По-моему, мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Родители отправили меня на все лето в языковой лагерь в Англию. Там были дети из разных стран, я жила в апартаментах с четырьмя девочками из Европы. Как-то раз мы договорились приготовить на ужин свои национальные блюда. Я решила сварить борщ.

— Как интересно! — восклицает настолько громко, что у меня звенит в ушах. — И им понравился борщ?

— Они назвали его необычным.

Мне хочется, чтобы этот Иван поскорее уже свалил. Мне вообще хочется закончить эти съемки. Быстрицкий ведет себя отвратительно, выбивает меня из равновесия, провоцирует. Чего только добивается?

Я отворачиваюсь к овощам, надеясь, что Иван поймёт намёк и уйдет. И Аллилуйя! Он перемещается к Быстрицкому. Я не слушаю, что они говорят. Может, если я побыстрее сварю борщ, то и съемки закончатся быстрее? К сожалению, мое блюдо сложнее, чем у Льва, поэтому долгие съемки, скорее, по моей вине.

Дальше я полностью концентрируюсь на борще, больше не обращая на Быстрицкого внимания. Он весел и шутит вместе с Иваном. Ведущий еще подходит ко мне несколько раз, я отвечаю на его вопросы и даже стараюсь улыбаться.

Когда мой борщ выходит на финишную прямую, Лев начинает жарить шашлыки на мангале.