Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП)

Эйс легонько тычет меня в руку кончиком ручки и проводит ею по моей коже, оставляя мурашки, как будто он сам прикоснулся ко мне. Я хватаю ручку другой рукой и сильно кладу ее на его стол.

— Ради всего святого, Калла!

— Что, Эйс? — шиплю я, все еще не встречаясь с ним взглядом.

— Что это было? — спрашивает он.

— Что?

— Ты и Нейт? Тебе не кажется, что ему слишком комфортно с тобой?

Я хмуро смотрю на него, пытаясь понять, шутит ли он, но его челюсть напрягается от раздражения. — Ты такой лицемер! — усмехаюсь я. Я не могу поверить, что из всего, что он мог сказать, он решил рассказать о том, как хорошо мы смотримся с Нейтом.

Голова профессора поворачивается к нам. — Мистер Блэквелл и мисс Мейвен, я вижу, вам двоим есть что сказать. Как насчет того, чтобы поделиться некоторыми вещами, которые вы узнали друг о друге, прерывая мой урок?

Я бросаю на Эйса раздраженный взгляд. — Ну, мой партнер — высокомерный мудак с эго больше, чем его голова, но я уже знала это с самого начала, — бормочу я себе под нос, достаточно громко, чтобы некоторые студенты могли услышать, но не профессор.

— Извините, не могли бы вы говорить громче, мисс Мейвен?

Эйс приподнимает бровь и вызывающе ухмыляется. Если бы это было в любой другой день, я бы извинилась перед профессором и опустила голову, но я уже раздражена, а Эйс не облегчает ситуацию.

Я мило улыбаюсь ему, прежде чем прочистить горло. — У Эйса несколько личностей, и я до сих пор не знаю, действительно ли это проблема или он просто тщеславный лицемер.

Я смотрю на него, и он ухмыляется, поэтому я воспринимаю это как сигнал к продолжению. — Он почти всегда противоречит сам себе. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что это нарочно. И я до сих пор не раскрыла ни одного из секретов, которые он твердо намерен хранить, потому что считает, что ему нужно страдать за свое прошлое.

Ухмылка Эйса исчезла с его лица, и теперь он сжимает ручку так сильно, что она грозит сломаться. Я перевожу дыхание, прежде чем продолжить. — Эйс не впускает людей, и единственный раз, когда он сам это делает, это когда он говорит вам, насколько он плохой человек, и когда вы, наконец, думаете, что добиваетесь определенного прогресса, он надевает ещё один щит.

— Но разве мы не все притворяемся? — спрашивает меня Эйс.

— В какой-то степени, да, но…

— И не скажешь ли ты, что ты не такая, какой себя показываешь? — перебивает он.

— Что это должно означать? — я скрещиваю руки на груди, прищурившись, глядя на него.

— Ну, посмотри на себя. Ты так стараешься обвинить себя в чем-то, в чем даже не было твоей вины, и в процессе этого ты меняешься, и прячешь кто ты есть на самом деле.

Эйс понятия не имеет, о чем он говорит, и я не могу поверить, что мы ведем этот разговор перед всем классом. — Ты даже не знаешь, какая я на самом деле.

Он приподнимает бровь. — Я знаю, что ты не тот человек, которым заставляешь всех себя считать. Ты не отрешенная, не асоциальная и даже не застенчивая, если уж на то пошло, и тебе всегда есть что сказать. Но никто здесь, в здравом уме, не догадался бы, что ты была капитаном команды поддержки в старшей школе, а также… хм… как они их называют? Королевой пчелок?

Мои глаза расширяются, не потому, что это неправда, а потому, что я не помню, чтобы рассказывала Эйсу что-либо из этого. — На самом деле, сейчас ты бы предпочла держать рот на замке и позволять людям думать о тебе что угодно, чем позволить им знать правду и жалеть тебя.

Наступает тишина, и все смотрят на нас, шепчась со своими сверстниками. Я хочу, чтобы земля поглотила меня. Я благодарна, когда профессор наконец заговаривает, качая головой. — Не прерывайте мой урок снова, мисс Мейвен и мистер Блэквелл.

Я опускаюсь на свое место и жду, пока все вернутся к записям. — Откуда ты все это знаешь обо мне? Я никогда тебе не говорила.

— Я этого не говорил, но догадаться нетрудно. Нейт даже не взглянул бы на тебя дважды, если бы ты не была всем этим. Все, что его волнует — это его имидж.

— Ты можешь думать, что каким-то образом разгадал меня, но ты ничего не знаешь о Нейте, — говорю я, даже не понимая, почему я защищаю его. Все, что сказал Эйс, — правда, но я не хочу признавать это ни себе, ни ему.

Эйс пожимает плечами и следующие двадцать минут ничего не говорит. Я не могу перестать прокручивать в голове то, что он сказал. Я не пытаюсь винить себя ни в чем, потому что я во всем виновата.

— Извини, — наконец говорит Эйс, его голос на грани шепота, — за прошлую ночь, — я игнорирую его. Сейчас не время говорить об этом, — Калла, — говорит он, и я закатываю глаза.

Я беру свои вещи и выхожу из лекционного зала, ничего не сказав. Вместо этого я быстро произношу «извините» профессору, который хмуро смотрит на меня, когда я выхожу. В моей голове нарастает стук, я не могу справиться с этим сегодня. Я массирую висок, пытаясь унять пульсацию. Позади меня раздаются шаги, и я знаю, что это он. Я ускоряю шаг.

— Калла! Подожди.