Мне нужно твое «да»

Она не сомневалась, именно маркиза Плее наняла того самого Анри Жерара. Для остальных Ефимия – фигура слишком незначительная, чтобы уделять ей столько внимания.

На время отринув условности, Эммануэль усадил девушку на диван и потребовал:

– Рассказывайте!

Ефимия молчала, и он усилил напор, попытался воззвать к ее разуму:

– Поймите, невинные вещи могут привести к плачевным последствиям. Я не только цербер, миледи, я забочусь о вашей безопасности. Кто и к кому вас приревновал? Вам угрожали?

Девушка не собиралась ябедничать, поэтому перевела взгляд на декоративную вазу в виде дракона. Интересно, каким образом стеклодуву удалось сделать подобную вещицу, вдобавок пустить внутри тончайшую золотую нить?

– Так, у его величества официальных любовниц нет, – отчаявшись добиться ответа, Эммануэль принялся размышлять вслух. – Неофициальных…

– Дело не в императоре, – сжалилась Ефимия. – Я имела неосторожность беседовать наедине с первым министром, чтобы получить дозволение отлучиться в столицу, и одна особа решила, будто…

Леди Брок усмехнулась и покачала головой. Знала бы та особа, насколько нелепо ее предположение! Как же маркиза удивится, услышав об истинной причине интереса Ефимии к Ленару! Однако мажордом не разделял ее легкомысленного отношения к проблеме. На его лице отразилась усиленная работа мысли, но делиться сделанными выводами он не собирался, ограничился лишь сухим обещанием выделить Ефимии провожатого.

– Карету подадут к десяти утра. А теперь, миледи Феррир, вернитесь к себе. И постарайтесь временно ограничить общение с его сиятельством. Я не сомневаюсь в вашей порядочности, но лучше не заводить врагов в свите ее величества.

Ефимии не требовалось называть имя Катарины Плее, чтобы мажордом понял, о ком шла речь. В силу должности Эммануэль первым узнавал многие сплетни. Во дворце шептались о новых рубинах маркизы, о томных взглядах, которые Катарина украдкой бросала на первого министра. Мажордом не сомневался, на ближайшем приеме Ленар официально представит фрейлину императрицы как свою спутницу – так вежливо в свете именовали любовниц. Согласитесь, граф Митас со спутницей звучит не так пошло, как граф Митас с любовницей, такого в приглашении не напишешь.

Просияв, Ефимия рассыпалась в словах благодарности.

– Полноте! – смущенно пробормотал мажордом. – Это мои обязанности.

Окрыленная близостью разгадки прошлого, девушка даже пообещала благодетелю титул, если вдруг станет императрицей. Эммануэль хмыкнул и оправдал ее давние предположения:

– Благодарю, но таковой у меня имеется. Я достаточно долго служу императорской фамилии. Однако не стану обижаться, если вы и впредь станете называть меня просто майстером Дидье. Я привык к подобному обращению, оно напоминает о годах молодости.

В спальне Ефимию встретила встревоженная горничная.

– Скоро уже выходить, миледи, а вас все нет! – укоризненно попеняла она и принялась за работу.

Ефимии оставалось только терпеть и надеяться, что служанка не изменит ее до неузнаваемости. В итоге в Зал одалисок она вошла одной из последних. Ефимия проигнорировала насупившуюся Элизабет и встала рядом с Мирабель, сжимая свою карточку. Появится ли в ней сегодня новая запись?

Убедившись, что все кандидатки в сборе, Эммануэль, традиционно исполнявший роль курицы-наседки, повел девушек к Розовому залу. Вопреки предположениям Ефимии, там устроили самый настоящий прием иностранных послов. Вот они, стоят подле фуршетного стола, беседуют с министрами. Тут же император и императрица в неформальной обстановке решают государственные дела. У Ефимии подогнулись колени, в горле пересохло. Тут нет права на ошибку! Покосившись на Мирабель, она убедилась, подруге еще хуже. Несчастная позеленела и только чудом передвигала ноги.

Зачем их привели не к началу приема, заставили опоздать, привлечь к себе всеобщее внимание? Это часть испытания? Нужно срочно успокоиться, улыбаясь, включиться в игру.

– Их милости участницы отбора! – громогласно представил девичью стайку Эммануэль и бросил на растерзание львам.

Перстни, кольца, надменные, оценивающие взгляды – иностранцы явно занимали самые высокие места в иерархии своих стран. Ефимия без труда определила самых главных: они держались обособленно, со скучающим видом пили шампанское.

– Прошу извинить моих милых невест за опоздание, – с легким кивком, как к равным, обратился к тем двум нелюдимым типам император. – Но вы ведь знаете женщин! Они обожают наряжаться и совершенно не следят за временем.

Шутка Вардена нашла отклик в чужих сердцах. Иноземцы улыбнулись, растаяли.

– О да у вас целый гарем! – пошутил один из них, смуглый и темноволосый. Он говорил с легким акцентом, округляя окончания. – И, несомненно, каждая достойна стать императрицей. Вы не представите нас?

– Его королевское высочество Ианим Рейган, наследный принц Гестфола, – мгновенно отозвался крутившийся неподалеку Эммануэль. – Справа его брат, его светлость Генрих Рейган, Великий герцог Пантено.