Мне в сердце смотрит вечная звезда...

Двое шли и ссорились.
А ночь голубела празднично и хрупко.
Двое шли и ссорились.
Уступка
не могла уже ни в чем помочь.
Их несправедливые слова
раздавались явственно и гулко.
А в несчетных лужах переулка
залегла такая синева,
словно небо в них перелилось...
В каждой синяя луна лежала,
в каждой облако, дымясь, бежало,
тонкое и светлое насквозь.

Пахло глиной и древесным соком,

холодом нестаявшего льда.
Шелестела зябкая вода,
торопясь по звонким водостокам.

Мир лежал торжественный такой

и необычайно откровенный.
Он бы выдал тайны всей вселенной,
но под равнодушною ногой
разлетелась вдребезги луна,
облако тонуло,
и на части
хрупкая дробилась тишина...
И никто не вспомнил, что она –
тоже счастье.
И какое счастье!

 

Мне сказали – ты в городе Энске живешь...

Мне сказали – ты в городе Энске живешь.
Очень занят работой и встречи не ждешь.
Я хожу по Москве, майским ветром дышу,
ни открыток, ни писем тебе не пишу.

И хотя ты расстался со мной не любя,

но молчанье мое огорчает тебя.
И представь – на булыжной чужой
мостовой
вдруг лицом бы к лицу мы столкнулись
с тобой

Ты подумал бы: чудо!

А вовсе и нет –
просто я на курьерский купила билет
или села во Внукове на самолет,
а до Энска четыре часа перелет.

Как тебя обняла бы я, друг дорогой!

Только в Энск никогда не ступлю я ногой,
никогда я на поезд билет не куплю,
никогда не скажу тебе слово «люблю».

Ты сейчас от меня так далек, так далек –

никакой самолет долететь бы не мог.

Биенье сердца моего...

Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.

А есть тоска, как мед сладка,

и вянущих черемух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака...

Есть шорох трав неутомимый

и говор гальки у реки,
картавый,
                     не переводимый
ни на какие языки.

Есть медный медленный закат

и светлый ливень листопада...
Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо!

ПРОЩАНЬЕ

Чемодан с дорожными вещами,
скудость слов, немая просьба рук...
Самое обычное прощанье,
самая простая из разлук.

На вокзалах плачут и смеются

и клянутся в дружбе и любви...
Вот и ты, стараясь улыбнуться,
говоришь:
            – Смотри не разлюби!

Ну к чему, скажи, тревоги эти?

Для чего таким печальным быть?
Разве можно позабыть о свете
или, скажем, воздух разлюбить?

У тебя глаза совсем больные.

Улыбнись. Не надо так, родной...
Мне ведь тоже в ночи ледяные
нестерпимо холодно одной.

Шум, свистки, последние объятья,

дрогнули сцепленья, зазвеня...
До свиданья! Буду очень ждать я!
Только ты...
               не разлюби меня.

 

Не отрекаются любя...