Мне в сердце смотрит вечная звезда...

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.

А ты придешь, когда темно,

когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.

И так захочешь теплоты,

не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.

И будет, как назло, ползти

трамвай, метро, не знаю что́ там...
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...

А в доме будет грусть и тишь,

хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.

За это можно всё отдать,

и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

 

ЗЕРКАЛО

Все приняло в оправе круглой
нелицемерное стекло:
ресницы, слепленные вьюгой,
волос намокшее крыло,

прозрачное свеченье кожи,

лица изменчивый овал,
глаза счастливые... всё то же,
что только что
                    ты целовал.

И с жадностью неутолимой,

признательности не тая,
любуюсь я твоей любимой...
И странно мне,
                    что это... я.

Дремлет стужа, сок из веток выжав...

Дремлет стужа, сок из веток выжав,
в чащах спят, умаявшись, ветра.
Хочешь, завтра в лес пойдем на лыжах?
Хочешь, выйдем из дому с утра,

в час, когда еще нельзя вглядеться

в нерассветший дымчатый простор?..
Мы заглянем по дороге в детство,
на опушке разведем костер,

станем греться рядом, на снегу...

Ты не говори мне:
                              «Не могу».
Ты не вздумай намекать на старость –
слова нет такого в словаре...
Если вправду мало жить осталось,
надо выйти раньше...
                               На заре...

 

Из книги «Дорога на Клухор» (1956)

НОЧЬ