Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— Откуда, откуда — от верблюда, — довольно хмыкнул профессор, усаживаясь тоже пить чай, — один из моих лучших учеников подарил. Кстати, два института закончил. Во Франции учился, и у нас. А теперь у себя на родине работает, в одной африканской стране. И, как до меня слухи дошли, скоро может нобелевским лауреатом стать. По генетике.

— А он что, чистокровный африканец? — спросила Каролина.

— Да в том-то и дело. Он самый что ни на есть тамошний абориген. Сын вождя какого-то там племени, — ответил профессор и поинтересовался: — Ну, а у вас-то, милочка, откуда эта вещица?

— Ну, допустим, после родителей осталась…

— Ну, допустим, — кивнул профессор, понимая, что девушка явно чего-то не договаривает.

— Так, вам, выходит, эта табакерка ни к чему? — напрямую спросила Каролина.

— Ну, почему же ни к чему… — пожал плечами профессор. — Просто интересуюсь, откуда она у вас. Может, думаю, он приезжал сюда или к нему туда, в Африку, кто-то ездил. Хотя, надо сказать, такими табакерками не разбрасываются.

— А как этого вашего любимого ученика зовут, если не секрет? — поинтересовалась Каролина.

— Ну почему же секрет, Ли Амаду его зовут. Да, вот такой африканец с почти французским именем, — сказал профессор Бабушкин, а затем достал из-за стекла и показал Каролине фотографию, на которой он, еще довольно молодой, но уже круглотелый и круглолицый, стоял рядом с высоким худым африканцем и Дмитрием Михайловичем Дроздом на фоне медицинского института. А потом взялся рассматривать принесенную Каролиной табакерку.

— Так вы ее берете или нет? — спросила Каролина.

— Да вот думаю… — пробормотал профессор.

— Хотя вам, наверное, ни к чему две одинаковые табакерки… — пожала плечами Каролина.

— Да нет, это не важно, одинаковые они или нет, — сказал профессор.

— А что вы будете с одинаковыми делать? — продолжала Каролина.

— Каждая из них имеет немалую ценность. На каждую что угодно выменять можно. И продать тоже выгодно можно. Во все времена, милочка, а сейчас, во время кризиса особенно, деньги нужно вкладывать во что-то существенное, то, что никогда не обесценится, а, наоборот, будет делаться все ценнее и ценнее. Я бы на вашем месте, конечно, не продавал эту вещь…

— Мне деньги срочно нужны, — сказала Каролина.

— Да вот и мне нужны, — кивнул профессор. — Чтобы купить у вас табакерку, мне нужны деньги. Вам Миша, несомненно, сказал, сколько она может стоить?

— Да, — кивнула Каролина, — тысяч девять долларов.

— Ну, девять я вам не обещаю. А восемь отдам. Только вот сейчас наличности у меня нет. И моего второго любимого ученика, насколько я знаю, сейчас нет в городе, — покачал в задумчивости головой профессор.

— Он что, тоже негр, как тот ваш Ли Амаду? — поинтересовалась Каролина.

— Нет, этот не негр, — с улыбкой покачал головой профессор. — Этот белее всех белых, Дрозд его фамилия, может, слыхали? По телевизору часто выступает.

— Дрозд? — переспросила Каролина и почувствовала, что краснеет.

— Да, Дмитрий Михайлович Дрозд, — подтвердил профессор Бабушкин, и предложил: — а давайте я вам часть денег выплачу. А когда мой ученик вернется, остальное отдам.

— А что если этот ваш Дрозд вообще не вернется? — спросила напрямую Каролина.

— Что значит, не вернется… — пожал плечами профессор. — Вернется, обязательно вернется. И деньги мне привезет.

— А вы не знаете, кто бы еще мог у меня эту табакерку выкупить? — спросила Каролина.

— Да погодите вы, девушка, погодите… Сейчас что-нибудь придумаем… — пробормотал профессор, набирая чей-то номер телефона.

— Я, наверное, пойду, — поднялась на ноги Каролина.

— Погодите, — остановил ее профессор, — мы сейчас с Мишей договоримся. У него наверняка есть деньги. Я дам вам две тысячи долларов, а шесть тысяч Миша мне под залог ссудит. Вы отвезете ему эту самую табакерку, а он даст вам остальные деньги.

Каролина пожала плечами, понимая, что ничего другого ей не остается. Искать кого-то еще, когда милиция по всему городу развешивает портреты какой-то Мадлен, столь похожей на нее, по меньшей мере опасно, если не сказать — смертельно опасно.

Когда Каролина, забрав у профессора конверт с двумя тысячами долларов и табакерку, вернулась в антикварную лавку и переступила ее порог, то опешила. В кресле, у прилавка, читая газету, сидел… Алексей Градов.

Каролина, надеясь, что он ее не заметил, повернулась и выбежала на улицу, спеша скрыться в арке. Но, очевидно, Миша подал Градову какой-то знак, потому что тот бросился за ней вслед, нагнал и удержал Каролину за плечо.

— Отпустите, — недовольно дернулась Каролина, все еще надеясь вывернуться: — Чего вы от меня хотите?! Я сейчас милицию позову! Кто вы такой?! Я вас не знаю!

— Тихо, детка, как там тебя, Лиза, или Каролина… — приказал Градов. — Идем-ка со мной и ты все мне расскажешь.

— Что я вам должна рассказывать? — недовольно скривилась Каролина. — Табакерка ваша вам нужна? Так нате, забирайте.

С этими словами Каролина открыла свою сумочку и достала табакерку.

— Табакерка мне, конечно, тоже нужна, — кивнул Градов, забирая у девушки дорогую для него вещицу, — но это не главное.

— А что главное? — спросила Каролина.