Мнимые величины

Евлалия Григорьевна не могла отделаться от странного ощущения. Сначала ей казалось, будто это ощущение похоже на то, с каким возвращаются домой после похорон близкого человека: чувство боли, утраты и одиночества. Но потом ей стало казаться, что сейчас ее ощущение совсем иное, хотя чувство утраты и одиночества было. Но, кроме этого чувства, было и другое. Это другое не выражалось словами и было даже неопределимо: это было почти физическое ощущение той силы, которая пришла, отняла и задавила. Возможно, что эта сила ощущалась и раньше, ощущалась всегда, но сейчас, в эту ночь, она подошла совсем близко, дохнула прямо в душу и заглянула прямо в глаза, а потом пошла дальше, ничуть не мучась и не тревожась тем, что она уничтожила жизнь своим дыханием и взглядом.

- Вы, голубенькая, поскорей об этом Семенову скажите! - тихо, но очень уверенно сказала Софья Дмитриевна. - Может быть, он и сможет помочь вам... Кто ж его знает!

- А? - немного очнулась Евлалия Григорьевна и провела ладонью по виску и по щеке. - Семенову? Ах, да... Конечно! Но... где же он? Я ведь не знаю!

- Я так думаю, что он сможет помочь. У него там, в НКВД этом самом, и знакомые и друзья, верно, есть... Пусть похлопочет, нельзя же вашего Григория Михайловича без помощи оставлять!

- Конечно, нельзя! Никак нельзя! Но... Но я не знаю, где можно найти Семенова. Я ведь и адреса его не знаю и... ничего не знаю!

- Узнать надо. Человек не иголка. А человек он, так надо полагать, видный: его должны знать.

- У кого же узнать? Может быть, Чубук знает? - соображала и догадывалась Евлалия Григорьевна. Но, вспомнив о Чубуке, она вся сжалась: ей было нестерпимо идти к Чубуку и просить его, чтобы тот помог ей разыскать Семенова.

- Да хотя бы и Чубук этот самый. Вот приведите себя в порядок, да и ступайте к нему с Богом! Девятый час уже.

Евлалия Григорьевна понимала, что только через Чубука она может найти Семенова, но идти к Чубуку она не хотела изо всех сил. Пересиливая себя, она оделась, жалобно посмотрела на Софью Дмитриевну и пошла. Секретарша встретила ее совсем уж не так надменно, как встречала раньше: даже что-то угодливое было и в ее голосе и в том, как она сейчас же пошла к Чубуку доложить о приходе Евлалии Григорьевны.

Чубук принял ее тотчас же: он не хотел быть невнимательным к любовнице Семенова, о которой тот так настойчиво и откровенно заботится. И принял ее на этот раз совсем уж не так игриво и шутливо, как принимал раньше, а с предупредительностью: неуклюжей и неумелой, но все же явной и даже подчеркнутой.

- Ну-с, как дела? - приветливо спросил он, опираясь ладонями в коленки и слегка покачиваясь взад и вперед.

- Очень не... нехорошо! - волнуясь, ответила Евлалия Григорьевна. - У меня сегодня... То есть ночью... Моего папу арестовали! - с большим усилием, но решительно, сказала она и подняла глаза.

"Это ужасно, не правда ли? - спросила она взглядом. - Но ведь я же не виновата, я же ведь ни в чем не виновата!"

- Папу? - крякнул Чубук. - Отца вашего, стало быть?

- Да... Отца...

- Гм! - Чубук сразу нахмурился. - Отца... Да ведь и муж ваш, кажись, тоже арестован?

- Да... Муж тоже...

Чубук еще больше нахмурился, и лицо его стало неприветливым и отдаленным. Он словно бы замкнулся или отгородился.

- Та-ак! - протянул он. - Ну, а я что ж? - холодно спросил он и посмотрел куда-то в сторону.

- Вы... Я хотела просить вас... Как мне дать знать об этом Павлу Петровичу? Может быть, он...

- Какому такому Павлу Петровичу?

- Семенову! - немного удивилась Евлалия Григорьевна: неужели Чубук не знает имени-отчества Семенова?

- А, Семенову! - живо поворотился тот, и отчужденность слегка сбежала с его лица, как будто имя Семенова позволило ему ближе заинтересоваться несчастьем Евлалии Григорьевны. Он даже пожевал губами, что-то соображая. Да, оно, конечно, следовало бы... Но надо вам знать, гражданочка, что штука это не такая простая, потому что Семенова вашего не всегда можно найти. Вот оно как! Я вот даже и не знаю, в городе он сейчас или уехал. А вы его адреса разве не знаете? Или, скажем, телефон? - немного недоверчиво и подозрительно покосился он.

- Нет, он не говорил мне...

Чубук поджал губы. "Хитро ведет себя парень, осторожненько!" - с одобрением подумал он.

- Так и надо! - решил он поддержать "парня". - Вы этому не удивляйтесь и ничуть на это не обижайтесь, потому что ему иначе нельзя! Но это ничего, мы с вами вот как сделаем: я ему сегодня звякну по телефону, если он в городе, и скажу ему, что вы хотите его видеть. Так? А вы... того1 Мне вот вы сказали про отца-то, а больше здесь никому не говорите пока что... - даже немного понизил он голос.

- А Волошинцу? - догадалась спросить Евлалия Григорьевна.

- Волошинцу? - сдвинул брови Чубук - Ему, конечно, знать надо, потому что он ваш прямой начальник, а кроме того, он... Ему обязательно знать надо! Но только ему я сам скажу, а то ведь вы не сумеете: вы ведь вон какая1 усмехнулся и подмигнул он.