Многая лета

Буквы запрыгали у Насти перед глазами. Как многие, она стремилась на фронт, но никогда не предполагала, что это произойдёт вот так, обыденно и просто, после дождичка в четверг.

Капитолина едва не взорвалась от ярости.

— Нет, ты подумай! — металась она по комнате. — Я сто раз бегала в военкомат, писала прошения, доказывала, что нужна на войне, а повестку принесли тебе! Ну нет! — Резко развернувшись, она поставила руки в боки. — Так дело не пойдёт! Мы идём вместе, и точка! Отговорок не принимаю.

Военком был совсем молодой, с седыми висками и свежим шрамом на лбу. Держа на отлёте их документы, он бегло пробежал глазами по строчкам:

— Так, Сабурова и Кобылкина. А почему вместе? Родственницы?

— Сёстры, — сказала Настя.

Военком хмуро потёр лоб и неожиданно спросил:

— Скажите, вы любите животных?

«Он что, издевается?» — подумала Капитолина. Но судя по усталому выражению лица, военком не шутил.

Она посмотрела на прислонённые за спиной военкома костыли с ручками, обёрнутыми мягкой тканью, на стакан чая, остывающий на подоконнике, и с запинкой ответила:

— Люблю. Но какое это имеет отношение к моему заявлению? Я на фронт прошусь, а не на прогулку в зоопарк.

Он проигнорировал её сарказм и посмотрел на Настю:

— А вы любите животных?

Она ответила с некоторой запинкой:

— Да, люблю. У нас кот Фугас был.

— И белая крыса Кукуруза, — добавила Капитолина.

— Крысы с котами вам не понадобятся, — военком внезапно улыбнулся, — но если хотите послужить Родине, то с собачками придётся подружиться. — Он посерьёзнел. — Ну а если отложить шутки в сторону, то мы формируем особый батальон минно-розыскной службы и нам нужны девушки-минёры — вожатые собак. Неволить вас никто не станет, сами понимаете, работа с животными дело добровольное. Согласны?

Капитолина с Настей переглянулись и не сговариваясь произнесли хором:

— Конечно, согласны.

— Ну вот и хорошо! Осталось пройти медкомиссию. — Как бы подбивая итог, военком хлопнул печатью по служебному предписанию и отчеканил: — Добро пожаловать на службу, товарищи Сабурова и Кобылкина.

* * *

— Фамилия? Имя? Отчество? — коротко спрашивал старшина с рыжими моржовыми усами и толстым носом картошкой. Послюнив химический карандаш, ответы он заносил в перекидной блокнот с коленкоровым переплётом.

— Анастасия Кондратьевна Сабурова.

— Капитолина Васильевна Кобылкина.

— Ираида Павловна Сураева.

— Марина Алексеевна Ивлева…

Девушки старались стоять ровно, но строй всё равно выглядел потрёпанным и гражданским.

Старшина сухо проинструктировал:

— Сейчас вам выдадут форму, а потом пойдёте в баню. Всё своё дамское одеяние снимите и переоденьтесь согласно уставу. Всем ясно?

— Так точно, товарищ командир! — задорно выкрикнула Марина Ивлева. Чуть скосив голову, она подмигнула Насте и еле заметно шевельнула губами: — Суровый у нас начальник.

Старшина не мог её слышать, но, видимо, уловил, о чём речь, и нахмурился:

— Разговорчики в строю отставить! Запомните, обмундирование вам выдано второго срока, не новое, но и в нём вы должны выглядеть подтянуто и опрятно. Неряха — не боец! Ремень должен быть крепко затянут, чтоб под него нельзя было подсунуть больше двух пальцев. Да смотрите, чтобы пряжки смотрели в одну сторону, а не вразнобой. Уяснили? — Он прошёлся вдоль ряда девушек, придирчиво осматривая подчинённых.

— На курс молодого бойца вам отводится десять дней. Подъем в шесть утра, отбой в одиннадцать вечера. Личного времени — полчаса. Потом пойдёт специальная подготовка с более напряжённым графиком учёбы. Предупреждаю — будет трудно, но нытья я не потерплю.

— Мы же ленинградки, — тихо сказал кто-то из девушек, и старшина на мгновение замолчал, словно поперхнулся.

Старшина старался говорить веско и назидательно, как подобает командиру подразделения, но было видно, что он совсем молодой, лет двадцати пяти, и при первой же возможности повесит свою серьёзность на крючок, сбреет усы и сразу станет весёлым и обаятельным.

В стиранных-перестиранных гимнастёрках и юбках дистрофичные ленинградки утонули. Но гимнастёрка — это полбеды: её можно ушить, но вот сапоги!

Капитолина вставила ногу в сапог и охнула:

— Да туда две мои ноги влезут!

У Насти и у других девушек оказалось то же самое: повезло лишь крупной и высокой Марине Ивлевой, ей сапоги сорок первого размера оказались даже тесноваты.

На вечернее построение девушки шли, переваливаясь, как утята, лишь бы не потерять обувку по весенней распутице. Увидев их в форме, старшина побагровел наподобие шляпки у подосиновика и не по-уставному выдавил:

— С сапогами я вам, товарищи бойцы, помочь не могу. Наматывайте портянок побольше, а там, дай Бог, управимся. Сами понимаете, не до капризов.

— Видел бы меня сейчас Тихон! — усмехнулась Капитолина, когда они шли знакомиться с собаками.

— А меня Илья, — с грустью вздохнула Настя и подумала, что, наверное, они больше никогда не встретятся.