Много шума из-за тебя

Когда мы вошли, все в зале посмотрели на нас, и внезапно мне стало неловко. Все только усугубилось, когда четверо мужчин, сидевших у оживленного бара, обернулись и, увидев меня и переглянувшись, запели:

– «Если ты хорошо относишься к маме, мама хорошо относится к тебе».

Они комично жестикулировали.

Одни посетители недоуменно наблюдали за этим, в то время как другие смеялись, в том числе Роан, чей хохот был громче всех.

Стало понятно, что я познакомилась с этими мужчинами прошлой ночью, но не помню этого. Я встретилась взглядом с Милли, которая стояла за стойкой бара и хихикала.

Меня захлестнуло горьким чувством обиды, но вместе с тем было и что-то другое.

Они дразнили меня.

Будто я – не гость, а одна из них.

Так же, как в случае с Роаном, который подружился со мной, хотя Милли сказала, что обычно он держится подальше от туристов, каким-то образом я почувствовала, что такое поведение для местных не является обычным.

Обида смешалась с удовольствием, и мне не удалось удержаться от смеха сквозь стон смущения.

* * *

– Эви, ты можешь делать что хочешь, милая. В этом весь смысл, – Пенни ободряюще мне улыбнулась.

На следующий день дождь закончился, и в солнечную погоду к нам стало заходить больше туристов. Несколько человек зашли в магазин, и я в свой первый день старалась произвести на посетителей хорошее впечатление. Одна женщина назвала мою витрину очаровательной и купила экземпляр книги «Сон в летнюю ночь», а еще несколько маленьких брелоков с флагом Нортумберленда.

Вскоре после этого, прервав мои размышления о том, как бы разделить витрину со всеми книгами и информацией о Нортумберленде так, чтобы продолжить тему Шекспира, в магазин пришла Пенни – узнать, как у меня идут дела.

Я рассказала ей о продаже и спросила, можно ли переставить книги о Нортумберленде в нижнюю часть шкафа, а произведения Шекспира – в верхнюю.

Получив разрешение, я с нетерпением принялась перебирать книжные запасы в поисках пьес Шекспира.

– Значит, у тебя все идет хорошо? – спросила Пенни.

– О, у меня все прекрасно.

Она широко улыбнулась.

– Ты произвела здесь впечатление, – она кивнула в сторону окна. – Местным нравится, как светится витрина ночью.

Люди говорят о моей самодельной причудливой экспозиции? Это было очень приятно.

– Правда?

– Да. Очень мило. Возможно, это самая запоминающаяся экспозиция из всех, что были в магазине.

– Что ж, ай да я.

– И в «Якоре» все тебя полюбили. Местные жители еще никогда не были так увлечены арендатором.

Вспомнив, какими приветливыми все были со мной вчера после поддразнивания, я просияла. Мы с Роаном просидели в «Якоре» до закрытия, но на этот раз я не пила алкоголь. Вместо этого мы наслаждались компанией местных жителей, включая Пенни, которые без прикрас поведали мне истории своей жизни. Также я узнала, что лучший университетский друг Роана живет в Шотландии, совсем рядом, через границу, а его самым близким другом в Альнстере, судя по всему, был Бобби Хоуптон. Бобби и Роан были связаны по работе. Я не совсем поняла, как именно: когда мы заговорили об этом, они замяли эту тему. Он был примерно одного возраста со мной и Роаном и женат на женщине по имени Джил, с которой мне не удалось пока познакомиться, потому что она сидела дома со своими двумя детьми.

Насколько я поняла, Бобби не был большим любителем выпивки, он больше походил на домоседа. У меня создалось впечатление, что он пришел в «Якорь» только для того, чтобы взглянуть на меня. Это заставило меня задаться вопросом, что же сказал ему Роан.

– Вы все такие доброжелательные.

Пенни фыркнула:

– Не всегда, милая. Люди не хотят дружить с чужаками. Но, кажется, не в твоем случае. Особенно Роан, учитывая, как он тобой увлекся.

– Мы с ним друзья.

– Ага, – она с сомнением кивнула.

Хм. Пусть думает что хочет. Пусть все они думают что хотят. Главное, что мы с Роаном знаем, кем приходимся друг другу.

– В любом случае мне лучше не мешать тебе заниматься магазином.

– Подожди, Пенни, – когда она повернулась ко мне, ее брови были вопросительно подняты, и я засмущалась. То, что мне хотелось узнать, было не моим делом, но любопытство взяло верх. – Я слышала, ты продаешь это место, правда?

Она напряглась.

– Извини, это не мое дело.

Вздохнув, она развернулась ко мне.

– Все в порядке. Да, подумываю о продаже.

– Но почему?

Пенни рассмеялась моей назойливости. Но это был невеселый смех.

– Ох, милая, это сложно объяснить.

– А ты хочешь продать его? Магазин убыточен? – Я пожалела об этих словах, как только они из меня вылетели. – О боже, я и правда назойливая.

На этот раз она искренне рассмеялась.

– Да, это точно, – она обвела взглядом магазин. – За летние месяцы книжный магазин приносит достаточно прибыли, чтобы мне хватило на весь год. Но больше всего денег дает именно сдача в аренду.

– Тогда зачем продавать?

Наши глаза встретились, ее взгляд был странно напряженным, когда она тихо ответила: