Много снов назад (СИ)

— Если это необходимо, могу сделать сегодня. Это не составляет большой трудности. К тому же меня не будет всего несколько дней, — Дуглас держался ровно, сложив руки на столе перед собой. Он не был намерен задерживаться. Один билет в одну сторону и два в обратную уже были предусмотрительно забронированы. — На самом деле я мог бы сделать это прямо сейчас, пока занятия ещё не закончились.

— Когда отправляешься? — спросил мужчина, пропустив слова Дугласа мимо ушей. Прежде чем тот успел ответить, Гудвин связался с секретаршей, чтобы та сделала кофе. Было лишним указывать количество чашек.

— Завтра днем, — ответил сухо.

— Жаль. Я намеревался пригласить тебя на ужин. В последний раз всё прошло не так уж плохо, не так ли? — он глупо улыбнулся, отчего Дуглас лишь сильнее сжал руки вместе, испытывая жар злостной ярости, из-за чего лицо покрылось едва заметными красными пятнами.

— На самом деле, нет.

— Дело в Рози. Я понимаю, — Гудвин драматично вздохнул, откинувшись на спинку стула. — Мы уже привыкли к её выходкам, но естественно, что для тебя это должно быть совершенно неприятно. Мне ужасно стыдно за неё…

— Дело не в ней, — он перебил мужчину на полуслове, не выдержав его необоснованных обвинений. — Кажется, она вам совсем безразлична. Её выходки можно объяснить проще, чем ваши упреки, — Дуглас поднялся с места. — Дети зачастую вырастают исключительно отражением своих родителей. Думаю, ваш случай не исключение, — Гудвин поднялся следом, приоткрыв рот от возмущения, но Дуглас не был намерен позволить ему вставить хоть слово. — Спасибо за время и внимание. Пожалуй, мне пора.

Он знал, что Гудвин не сумеет возразить. Дуглас просто-напросто не дал ему для этого времени, поскольку поспешно вышел из кабинета, разминувшись с секретаршей, возвращающейся с двумя чашками кофе. Она смотрела на него недоуменно. Должно быть, Гудвин был не менее озадачен. Только теперь ему было плевать. Дуглас отличался прямолинейностью, что часто была в тени молчаливой отрешенности, но теперь была уместна, как никогда прежде. Он был доволен собой и уверен, что всё сделал правильно.

На следующий день Гудвин позвонил ему только, чтобы спросить об ассистенте и пожелать безопасной дороги. К вечеру Дуглас был уже в Вашингтоне.

Глава 26

Рози казалось, будто она попала под давление времени, которого оставалось всё меньше вопреки тому, что узнать удалось не так много. У неё не было условных ограничений, но ложь не могла быть вечной. Чем дольше она продолжалась, тем больше подозрений за собой влекла. В последнюю очередь девушке хотелось бы, чтобы её изобличили, особенно Дуглас. Рози копалась в его грязном белье и вряд ли хотела бы, чтобы кто-либо так же копался в её, вороша прошлое, спрятанное за семью замками. Тем не менее, остановить начатое девушка не находила возможным, поскольку уже ступила на полуразрушенный мост шаткого доверия к себе.

Оказалось сложно собраться с мыслями. Рози часто отвлекали: в офисе — Сара, Элис и мистер Грей, в гостиничном номере — Бриана, Реджи и Дуглас. Она выложила все мысли на бумагу и упорядочила их, чтобы легче было сосредоточиться. Отчасти это помогало. Каждый день перед сном Рози разворачивала блокнот, писала идеи, мелочи того, что нового сумела разузнать, и предположения, что неизменно приводили к тупику.

По окончанию второй недели Рози была измучена и ужасно уставшая. Имитация взрослой жизни была достаточно утомительной. Пустые разговоры за обедом, короткие переклички в рабочее время. Бесконечное число документов, цифр и дат, от которых голова шла кругом. Чем больше она погружалась в работу, тем меньше думала о Дугласе и его дурацкой тайне, что привела её в чёртов Вашингтон. Возвращаясь автобусом домой, Рози зачастую чувствовала внутри горечь разочарования за тем, что очередной день не принес результата, а затем и вовсе винила себя в глупости и безрассудстве. Может быть, ей всего лишь стоило подождать, и он обязательно рассказал бы ей всё сам? Может быть, ничего ужасающе потайного во всем этом деле не было? Может быть, она совершала огромную ошибку?

— Я хочу приехать к тебе. Мы могли бы неплохо провести время в Нью-Йорке вдвоем, — заявил Дуглас, заставив сердце трепетать от страха. При других обстоятельствах это могло быть всем, о чем Рози только могла мечтать, но теперь это было категорически невозможно.

Увидеть его имя на экране телефона несколько дней спустя после безответного признания было странно, но слышать подобное предложение ещё страннее. Он позвонил, как будто так и должно было быть. Словно не было уничижительного «Прости», сброшенного вызова и неоправданных надежд. Словно это всё было неважно и вовсе не имело значения. Словно того разговора не было в действительности, только в её голове. В суете последних дней Рози и самой было легко поверить в то, что она всё выдумала, но странное давление в груди было настоящим, и она не могла избавиться от странного ощущения пустоты, незаполненного пробела, где всё ещё ожидала услышать ответ.