Много снов назад (СИ)

— А затем Рождество, — с многозначительной ухмылкой произнесла Кэрол, забросив ногу на ногу. — Ты останешься в городе на каникулы? Просто я буду одна, и мы могли бы провести время вместе, — её голос стал тише и будто бы ниже. Она пробормотала слова так быстро, будто не была уверена в том, стоило ли их говорить. И Дуглас мог бы притвориться, что ничего не расслышал, но это было бы жестоко. Хоть правда могла обидеть Кэрол хуже этого, но ничего другого он предложить ей не мог.

— Вряд ли. Я ещё не знаю на самом деле, — захлопнул крышку ноутбука и сложил его в чехол вместе с некоторыми бумагами. Ещё раз посмотрел на вид за окном. Снегопад, кажется, ещё больше усилился. Дуглас находил это замечательным.

— Как узнаешь, сообщи, — без тени доброй улыбки произнесла Кэрол, звучно выдохнув. — Разве Гудвина не отстранили от работы? — вдруг спросила, наклонившись над столом, когда Дуглас уже расхаживал по кабинету, собирая вещи.

— Отстранили.

— Так странно. Я видела в коридоре его дочь. Что она могла здесь забыть?

Кэрол отвернулась к окну, а потому не заметила, как Дуглас застыл на месте. Успел набросить куртку, а пальцы остановились на половине застежки. Конечно, он знал, что она могла здесь забыть, вот только не мог поверить, что она всё же осмелилась пойти на этот рискованный шаг.

Дуглас сумел убедиться в упрямой решимости Рози делать то, что она единолично считала правильным, но всё же когда спустя неделю она не вспомнила о своем витиеватом плане, он решил, что с этим будет покончено. Намеревался поговорить с девушкой обо всем ещё, чтобы убедиться, что голова её была свободна от глупых мыслей, но Рози сбивала с толку всякий раз, как они встречались. В конце концов, Дуглас про себя решил, что с этим было покончено. Дело было слишком серьезным, чтобы Рози намеревалась в него вмешиваться, рискуя оставить по себе ещё больше последствий, чем было теперь.

Слова Кэрол парализовали его тревогой. Плохое предчувствие обострилось и превратилось в тревогу. Ему не хотелось уподобляться Гудвину, который не верил в собственную дочь, но вопреки этому был убежден, что Рози делала ошибку.

— Наверное, пришла забрать вещи Гудвина, — ему пришлось прочистить горло, прежде чем ответить. Молния заела, и пока он суетливо справлялся с ней, стало совсем жарко.

Тогда уж Кэрол подошла к нему. Коснулась холодными пальцами его руки, перехватив молнию. Она была так близко, что Дуглас мог рассмотреть морщинки в уголках её глаз. Кэрол застегнула молнию, опустила руки на его плечи, легонько сжав их через мягкий слой куртки, и улыбнулась.

— Думаю, она затеяла грязную игру. Эта девчонка не умеет иначе, — Кэрол мягко улыбнулась. Она говорила о Рози с насмешкой и нескрываемой брезгливостью. И Дуглас только глотал слова оправдания, не выдавая ни себя, ни Рози, хотя, казалось, что Кэрол его испытывала, зная больше, чем он мог предположить.

Они попрощались. По дороге домой Дуглас пытался выбросить Рози из головы, но мысли о ней крепко закрепились в сознании, и даже ледяной холод не мог растворить их в себе, превратить в холодные снежинки, пустившиеся в неугомонный бег. Оказавшись на лестничной площадке, он не удержался и позвонил в её двери. Ожидаемо дома никого не было.

И всё же Дуглас решил держаться в стороне. Останавливать её всё равно было делом не только бесполезным, но и не своевременным. Он сделал единственную попытку, которой было мало и стоило наверняка попытаться ещё, но даже эта малость должна была избавить его от чувства ответственности, если бы в жизни всё работало именно так. Успокаивал себя тем, что всё равно не знал, где Рози была в эту самую минуту и с кем. Затея вряд ли могла увенчаться успехом, но это должно было её научить мыслить далекогляднее. Не всё в жизни решалось обманом, с которым вопреки этому убеждению жить было куда проще. Если бы ещё Рози владела искусством вранья.

Попытки выбить Рози из головы не могли увенчаться успехом. Он не мог ни на чем сосредоточиться, как бы не пытался. Последствия её выходки могли бы стать не самыми утешительными для Гудвина, обвинения которого имели бы ещё больше оснований. Перед присяжными всё можно было запутать так, будто Рози пыталась схитрить, что было недалеким от правды, обмануть бедных девушек, надавить на них силой. Затем её выдуманную легенду можно было использовать против неё же самой, обвинив Гудвина в ещё одной погрешности, которой он не совершал и о которой Дугласу было даже гадко думать. Нельзя было исключать и того, что группа злопамятных студенток могли изрядно над ней поглумиться, выйдя за пределы всякой жестокости. Представить всё это было не так уж трудно.

Вопреки отчаянным ожиданиям Дугласа на ужин Рози не явилась. С каждым новым слоем мягкого снега росло его беспокойство за неё. Аппетита совершенно не было. Он выпил две чашки кофе за их общим столиком, продолжая питать мнимую надежду на то, что она ещё придет, но когда по итогу двух часов этого не случилось, Дуглас не стал выжидать дольше.