Многогранность бытия

В дремоту кутались ночную

Стволы заснеженных аллей.

Лишь хлопья белые кочуют,

Пока не выспится апрель.

Снег

Волшебство за окнами царит,

Свет фонарей зовёт на любованье.

Снег тихо в воздухе парит,

Спускаясь, дарит одеянье,

Облаченье матушке-земле,

Скучавшей по зелёным краскам.

Замёрзшая в холодном ноябре,

Предалась теплу и зимним ласкам.

Заботливый снежок согреет почву,

Даст отдохнуть, набраться сил,

Прибегнет к силе зимней ночи.

Ох, как же всё-таки он мил!!!

И до весны её он будет охранять,

Беречь для плодородия и урожая.

Спустив к сугробам звёзды он на гладь,

На радость людям вечером сияет,

А космос занавес смурной затмит,

Упрятав звёздочки от взора,

Но блеск сребра сердца пронзит

Тех, кто прогуляться выбрался из дому.

Столь яркое явление не упустив,

Мороза силы не смутившись,

Имеют чудный лейтмотив:

Искать в простом явленье свыше!

Зимние шедевры

Злые северные ветры

Закружили хоровод.

Мои окна, как мольберты,

Где написан натюрморт.

Кисть художника-мороза

Мажет в красках серебра,

Где раскинулась мимоза

Средь фруктового добра.

Однотонные шедевры

Дарит хладная зима.

С нею северные ветры,

С нею белые снега!

Сирень

Запах майского расцвета

Обостряет чувство сна,

Где в сиреневый одета

Пренарядная листва.

Нежность пышной пирамидки

В мелких бабочках-цветках

Яркой, сочною палитрой

Опьяняет променад.

А пейзаж весенне-летний –

Вестник солнечных декад,

Только станешь неприметной,

Как иссякнет аромат…

Усталый октябрь

Старик, седины поправляя,

Взирал на листья в октябре:

— «В годах вы в злате умирали,

А мне кончина в серебре.

Вам год, как век, но суть бессменна:

Рожденье, юность и расцвет.

Три зрелых месяца — бесследно,

Как зрелых три десятка лет.

Я будто там, на том же древе:

Жду оторваться от ветвей

И жду, как войска белы снеги

Меня укроют от людей.

Предамся почве на покое,

И вновь к своим родным корням.

Кому на небе жизнь — на воле,

А мне теплей в родных краях.

Воспрянут вёсны, солнце встанет,

И я опять младенцем жив!

Глаголю я опять устами

Забытый жизненный мотив!»

Корни

Крепка мысль, что корни

В столетиях древ:

Несёт жизнь на крону

К птенцу — не окреп.

Ожившие листья

В лета испокон –

Мазок Бога кистью.

Все души с оков

Он вызволил взора –

Жива благодать!

Но зимы суровы,

Листкам увядать…

Но корни не вянут,

Хранят жизнь и суть,

Ничто их не ранит:

Не зной и не студь!

Стволы посерели,

Замедлил жизнь хлад.

Птенца песнь свирели

И стар ждёт, и млад.

Хранит корневище

Сезон красоты.

Пусть ждёт, кто не сыщет

Природы псалмы.

И мысль — миру корень:

Внутри образа.

Расцвет — сласть истомы,

Тем свет обрастал,

Тем дышит и зреет,

Что мысль даёт.

От корня все звенья,

Кто срежет — умрёт.

Птенец не окрепнет

В разбитом гнезде,

Крылам не на гребне

Ветров по звезде.

Крылам лишь по почве –

Скудна без корней.

Пусть будет дом отчий

В Отчизне моей!

Сентябрь

Летней песни послевкусье

Заиграло сентябрём.

Первый лист на волос русый

Ветром тёплым расстелён.

Вечера быстрей примчались,

Утро мрак отсрочил в познь.

С летом будто развенчались:

Дождь разлукой строит кознь.

И закаты погрустнели –

С ними раньше расстаюсь.

В их лучах я. как в купели,

Пусть не греюсь, не крещусь.

Летней песни послевкусье

Сладость в терпкость превратит.

То мне весело, то грустно.

Эх, сентябрь, паразит…

Закат

Кузнец небесный отливает

Июльского заката сталь.

Лёд синевы так страстно тает:

Нависла раскалённая медаль!

В часах вечерних, опускаясь,

Краснеет, яркостью маня,

В лучах последних я, купаясь,

Прощальной нежностью объят…

При расставании свет краснее -

Пред полуночной темнотой.

Такую не видал доселе

Смесь страсти с нежной теплотой!

Одинокий летний вечер

Я на скамье в огнях фонарных

Вдыхаю молодость листвы,

А трель синиц — певцов отрадных

Бурлит с берёзовой сестры.

Блаженство сумрачного штиля

В чуть подостывший вечерок

Вуаль над градом тихим сшило,

Где я задумчив, одинок.

Где я един со звёздным небом,

Где тишь спокойствие несёт.

Сижу вечерним тёплым летом,

И на скамье не потеснён.

Закат

Чистый купол атмосферы

В трёх оттенках мне предстал.

Мысли вдвое повзрослели,

Мчу к закату — вверх перста!

И покой к душе снисходит

Вечерами свысока.

Не из крови, не из плоти

Та душевна красота!

Гнёт телесный не терзает:

Взор полётом на закат.

И навстречу луч десантом,

Вот где злато — я богат!

Соловьиная игра

Мрак окутал нити улиц,

Посвежел вечерний штиль.

Лишь неспящих птичек-умниц

Не смолкает водевиль.

Зеленцой листва укрыла,

Словно занавес в антракт,

Но фонарь-разведчик с тыла

Освещал их певчий такт.

Вот на кончик ветки древа

Вышел смеленький актёр,

Вот коллега рядом — слева

Его с наглостью оттёр.

Я же — зритель удивлённый

На спектакле у скамьи.

Зал мой тихий, затемнённый,

А играют соловьи.

Туманное утро

Луч туман пронзит иглою,

К хладным росам долетит.

Утром каплями омою

Кожу высохших ланит.

Заиграла свежесть дрожью,

Плечи встряхивая в мгле,

Расстилался подорожник,

На пути встречаясь мне.

И рассеет ранню проседь

Солнце греющей стрелой,

Утро вновь многоголосит

Всей природою степной!

Срезанная роза

В бутон багрец теснился лепестками –

Сей терпкостью томился на дебют

Пред взором с гладкими перстами,

Что к остриям так трепетно прильнут.

Лишаясь облаченья в нежном такте,