Многоликая Индия

Стою у прилавка, перебирая миниатюры, смотрю, вспоминаю все, что прочитано, увидено, услышано о Кришне… Вот изображены шалости юного бога — он утащил одежду у купающихся пастушек и, забравшись на дерево, спрятал ее в ветвях. Нагие девушки, стыдливо укрываясь в реке, молят его вернуть им одеянья, но он с улыбкой уже берется за флейту, он знает, что эти волшебные звуки привлекут их всех к подножию дерева и он насладится созерцанием их чистой красоты.

Вот лунной ночью он танцует с пастушками, умея так разделить свою любовь между ними, что каждой из них кажется, будто он танцует только с ней и только для нее. Художник так и воспроизвел образ Кришны — столько раз, сколько пастушек изображено на миниатюре.

Вот он сидит с Радхой на берегу реки. В руке его неизменная флейта, а на голове — неизменный султанчик из павлиньих перьев.

Павлинье перо — знак бога Кришны. Оно на всех изображениях венчает его прическу или головной убор. Павлины да белоснежные коровы были свидетелями его игр и забав в лесах на берегу Джамны, в лесах и садах Бриндабана, где протекали его детство и юность.

Вот еще миниатюры: Кришна-ребенок шаловливо запустил ручонку в горшок с маслом — он любил таскать у своей приемной матери свежесбитое масло. Вот он убивает демона, который принял форму гигантской птицы, чтобы проглотить его. Вот он побеждает огромного водяного змея, отравлявшего воды реки.

И гак можно часами перебирать эти миниатюры и видеть все новые и новые изображения этих бесчисленных легенд о жизни Кришны.

И всюду художники строили композицию так, что он — темноликий среди светлых — находится в центре сюжета, в центре внимания, к нему тяготеет все действие миниатюры, хотя изображен он с тон же мерой реализма, с какой и все другие персонажи.

Другая сюжетная линия творчества раджастханских миниатюристов посвящена жизни раджпутов. Здесь изображены бои, охоты, торжественные процессы, сценки дворцовой жизни и, конечно, красавицы, красавицы. Их круглые груди, полуприкрытые сверху короткими кофточками, всегда рисовались очень высоко — почти на линии плеч, так как высокая и полная грудь входит в число обязательных признаков женской красоты в Индии, их руки и ноги унизаны браслетами, ладони и стопы окрашены в красный цвет, широкие юбки плавно облегают крутые бедра, с нежно склоненных голов ниспадают прозрачные покрывала. Красавицы под цветущими деревьями, красавицы у фонтана, красавицы на качелях, дома, на расшитых подушках, на мраморных балконах…

Когда перебираешь много-много таких листов, в воображении возникает иллюзия движения, и вдруг делается ясно, что, несмотря на всю традиционную условность этих изображений, художники удивительно верно воспроизводили уклад этой жизни, передавали внутренние связи своих персонажей, весь ритм их существования.

Из всех школ индийской миниатюры раджастханская кажется мне самой жизненной и самой теплой.

В ту эпоху, когда Моголы сблизились с раджпутами, возникли и какие-то общие черты в миниатюрах раджпутской и могольской школ, но могольская миниатюра все же совсем другая. И не только по своим изобразительным приемам и средствам, а по всему духу своему другая. Она гораздо более придворная: на ней император изображается раза в два, а то и в три крупнее других фигур, и все подобострастно сосредоточивают свое внимание на нем одном. Да и сюжеты другие — темы стихов персидских поэм и песен, темы предании народов стран Переднего Востока.

Могольскне миниатюры тонки, изысканны и великолепны, раджпутские же — жизненные, яркие и очень повествовательные У каждой школы есть свои поклонники, я — поклонница раджпутской.

Джайпур — это город из розового камня под жгучим солнцем и синим небом. Я не говорю о новом городе, где модерновые коттеджи богачей тонут в зелени садов, — там неинтересно и точно так, как в любом другом городе Индии и не Индии. Хороша старая часть Джайпура. Она жмется к подножию скалистых холмов. Там городские стены сложены из розового камня, ворота в них все разные и красиво украшенные. Там мимо этих стен идут груженые верблюды. Там у стен стоят лотки торговцев фруктами. Там возвышается неповторимое строение — Дворец Ветров, похожий на высокую плоскую пирамиду, состоящую из сплошных крытых балкончиков с узорными решетками. Это апофеоз архитектуры сквозняков — в этом плоском здании, таком плоском, как будто оно состоит из одной стены, все время гуляет сквозной ветер, засасываемый бесчисленными балкончиками. И так уже 200 лет — дворец был создан в середине XVIII века, — и ветры поют в нем как струны невидимых инструментов.