Многоликий Христос. Тысячелетняя история тайных евангелий

Некоторые из этих повествований об Иисусе явно восходят к спорам в самом исламе – а именно к возникновению в конце VII века мистического движения суфиев. Иисус сделался не просто образцом для суфиев, идеальным суфием, но и орудием в полемике между соперничающими исламскими школами. В этом смысле подобные предания об Иисусе можно рассматривать как поздний, специфически мусульманский вымысел. Однако само то, что Иисус в них выглядит для нас чуждо и тревожно, еще не означает, что такой его образ не укоренен в древней христианской традиции и в альтернативных евангельских писаниях.

Речения мусульманского Иисуса зачастую напоминают нам язык и мышление раннехристианских писаний, порой почти неотличимые от знакомых нам евангелий. Особенно верно это по отношению к древнейшему слою рассказов об Иисусе и речений Иисуса, приводимых исламскими учеными начиная с IX века. Иисус указывает на птиц в небе и говорит о том, как Бог заботится о них; советует своим последователям собирать себе сокровища на небесах; побуждает их молиться и поститься тайно, а не так, как лицемеры; советует на жестокость отвечать добротой и не рассыпать жемчуг перед свиньями. «Кто не рожден дважды, – говорит он, – не войдет в Царство Небесное». Мы видим не меньше тридцати случаев полного сходства с синоптическими евангелиями (такое название дали ученые трем тесно связанным между собой каноническим книгам – евангелиям от Матфея, Марка и Луки). Мы не можем точно воспроизвести греческие оригиналы этих мусульманских рассказов, однако, несомненно, приближаемся к их духу²².

Эти тексты, по-видимому, возвращают нас к очень древней, изначальной стадии создания Нового Завета. Ученые согласны друг с другом в том, что древнейшие записи об Иисусе представляли собой речения или сборники речений: сюжетного повествования, привычного нам по каноническим евангелиям, в них не было. Христиане запоминали слова Иисуса – и лишь позже авторы начали сшивать эти разрозненные фрагменты в более целостные истории, которые потом записывали. Одним из таких (гипотетических) сборников речений стал Q – основной источник евангелий от Матфея и от Луки. Основываясь на схожем формате, некоторые видят столь же ранний документ и в Евангелии от Фомы. Речения, не нашедшие себе места в канонических текстах, продолжали всплывать здесь и там как аграфа, то есть «незаписанные». Нам они известны, поскольку часто появляются в творениях ранних отцов церкви или в вариантах новозаветных рукописей²³.

Это возвращает нас к речениям Иисуса, приводимым ранними мусульманскими комментаторами: по своей форме они удивительно напоминают не канонические евангелия, а такие ранние источники, как Q. Очень похоже, что у этих ученых был доступ к сборникам речений, вокруг которых они далее выстраивали контекст и сюжет – не всегда тот же, что и у христианских евангелистов. Могли ли они использовать что-то вроде Q, быть может, даже иудео-христианский сборник речений? (Как мы увидим далее, теория, что в исламе могли сохраниться какие-то элементы первоначального христианства, восходит по крайней мере к эпохе Просвещения.) У нас слишком мало свидетельств, чтобы говорить об этом с уверенностью; но, во всяком случае, то, что Халиди называет «мусульманским евангелием» – крайне интересный феномен.

Другие речения мусульманского Иисуса в каноническом Новом Завете не появляются. Быть может, они основаны на неканонических христианских писаниях или разрозненных аграфа? Некоторые из них определенно принадлежат к этим традициям: звучат они очень схоже с речениями в ранних альтернативных писаниях. Например, Иисус говорит: «Мир сей – это поле Сатаны, а люди мира сего – его пахари». Он предостерегает учеников не строить дом свой на волнах морских, беречься мира и того, что в мире. Встретив некоего человека, Иисус спрашивает его: «Чем ты занимаешься?» – «Посвящаю себя Богу», – отвечает тот. – «А кто заботится о тебе?» – спрашивает Иисус. – «Мой брат». – «Значит, – говорит Иисус, – брат твой более предан Богу, чем ты». В очень, очень немногих изречениях встречаются упоминания Мухаммада, Корана или хотя бы какие-то намеки на учение ислама²⁴.

Чтобы показать «раннехристианский настрой» речений из «мусульманского евангелия», приведем случайный набор речений, взяв половину их – из раннехристианских аграфа, а остальные – из слов Иисуса в «мусульманском евангелии».