Многоликое зло

Он поделился со мной поразительными статистическими данными: в 1922 году среди ученых Британии провели опрос, кто из них верит в Бога? Оказалось, сорок три процента. Исследование повторили в 1988-м, и, к огромному удивлению, процент остался тем же. Однако были замечены некоторые изменения: теперь меньше биологов верили в Бога, но больше математиков и физиков признались в своей абсолютной уверенности в Его существовании.

Я слышал огромное количество историй о странных событиях, произошедших с людьми, а также беседовал с убежденными скептиками. За восемнадцать месяцев 1990 и 1991 годов я регулярно по пятницам вел программу на радио и принимал звонки от всех желающих рассказать о необычных случаях из жизни, начиная от встречи с призраками, заканчивая странными воспоминаниями из прошлых жизней и фактами дежавю. В 1993 году по заказу канала Би-би-си я сделал программу в Шотландии, посвященную паранормальным явлениям. Мне была дана полная свобода в выборе собеседников, я ездил и беседовал с людьми, ставшими свидетелями чего-то экстраординарного. Многие истории были поистине ужасными, некоторые расстраивали и огорчали, но большинство, как выяснилось позже при детальном изучении, имели вполне рациональное объяснение. Я узнал, что и в англиканской, и в Римско-католической церкви есть епархиальные экзорцисты, хотя их называют менее пугающе — заклинатели.

Роль заклинателя заключается прежде всего в изучении факта паранормального явления, затем доведении до сведения викария или священника, которые не находят происходящему никакого объяснения. Однако первостепенная его задача — исключить мистический смысл явления и найти ему разумное толкование. В качестве примера можно привести папский эдикт для последователей католической церкви, изданный более двух веков назад, предупреждающий священников, что не стоит путать одержимость демонами с переживаниями человека, связанными с горем и скорбью, и запрещающий проводить процедуру избавления над теми, кто менее двух лет пребывает в трауре.

Один из таких заклинателей стал моим хорошим другом, он был первосвященником, имел богатый опыт общения с людьми, утверждавшими, что сталкивались с паранормальными явлениями, обладал бескрайним человеколюбием и был при этом в высшей степени рациональной личностью. Назовем его Фрэнсис Уэллс. Он мыслил очень современно, хотя и был глубоко верующим, кроме того, имел ученую степень по психологии, но однажды он признался мне, что не всегда согласен с библейской концепцией Бога. Все случаи обращения он разбирал тщательно, прежде всего стараясь найти объяснение причины происходящего.

Например, его часто просили помочь людям, принимавшим участие в спиритическом сеансе. Имея более чем тридцатилетний опыт, Уэллс пришел к выводу, что подобные сеансы не дают возможность проникнуть в мир духов, а скорее открывают ящик Пандоры с демонами, находящимися в душе каждого человека. Я спросил его, сталкивался ли он в своей практике со случаями, которым не мог найти разумное объяснение.

— Да, — ответил он. — Дважды.

Вот первая история. По просьбам ее героев я изменил имена.

В 1987 году у молодой пары, Джеффа и Кэрри Уилсон, родился сын, названный Дарреном. Джефф работал водопроводчиком, а Кэрри, ранее трудившаяся в городском совете, находилась в отпуске по уходу за ребенком. Они жили в арендованной квартире на первом этаже небольшого дома в Крайдоне и откладывали деньги на первый взнос, чтобы приобрести собственный маленький домик в новом районе, где уже вела строительство известная компания.

Они переехали, когда Даррену было три месяца, и были счастливы иметь наконец собственное жилье. Кэрри увлеклась садоводством и наслаждалась приятным времяпрепровождением с сыном, который был милым и спокойным ребенком, в то время как Джефф большую часть дня, а часто и все вечера работал, поскольку остался единственным кормильцем в семье.

Через четыре недели после переезда Кэрри проснулась рано утром, разбуженная странным ощущением тревоги. Часы показывали семь утра. Взглянув на монитор радионяни, она поняла, что пропустила кормление в три часа ночи. Переполняемая известными страхами молодой мамы, она поспешила в комнату сына. Даррен лежал в кроватке лицом вниз. Дрожащими руками она перевернула малыша, тельце его было холодным и одеревеневшим, личико посинело. Врачи, приехавшие по вызову через двенадцать минут, сообщили, что реанимировать младенца невозможно. Следующие несколько часов превратились для пары в ад. Помимо офицера по работе с семьями, которым оказалась доброжелательная и тактичная женщина, им пришлось два часа отвечать на вопросы полицейских, для которых их дом был лишь очередным возможным местом преступления. К тому же для обоих стало шоком, что их маленький Даррен подвергнется в морге процедуре вскрытия. После опроса сотрудников уголовного розыска настал черед встречи с судебным психологом и психиатром, кошмар растянулся на два дня, заставлял почувствовать себя преступниками и отвлекал от организации похорон.