Многоножка

Сэт был раздосадован. И даже, кажется, зол. Тем страннее и неуютнее было ребятам, сидящим сейчас в тёмной кухне с выключенным светом.

В дверь квартиры 68А поминутно кто-то стучал. Иногда начинал безостановочно нажимать на звонок, а затем снова переходил на стук. Открывать дверь никто не бежал — все жители квартиры сидели здесь — но когда стук возобновлялся, кто-то из них всё равно бросал опасающийся взгляд на дверь.

Все сидели. Только Сэт, скрестивший руки на груди, стоял.

— Кто из вас сделал это? — спросил он тихо.

Меланхолик чуть не плакала, спрятав лицо в поджатые колени.

Сэт смотрел на Роберта и Мишу.

— Кто. Из вас. Продал. Меланхолик?

— Да с чего ты взял, что это мы? — спросил Робби со вздохом. — Никто бы из нас не стал делать этого.

— Я вообще не шарю, о чём речь, — признался Миша. — Мне было не до того…

Вместо ответа Сэт взял свой телефон, включил, перевернул и показал Мише. Тот взял устройство в руки.

Пост в соцсети гласил об открытии программы под названием «FACEON». Авторы программы сотрудничали с администраторами одного из крупнейших в Сети пабликов; администраторы обещали крупную сумму денег тому, кто сообщит им местонахождение нескольких популярных в Сети персон, список которых к посту прилагался. Личность «сдавшего» администраторы обещали скрыть, однако предоставленную информацию — опубликовать.

В списке было около двух десятков имён. И Меланхолик была среди них.

За информацию о ней админы обещались выплатить сумму в размере семидесяти тысяч рублей.

— Твою мать… — у Миши в горле пересохло.

Сэт молча забрал у него телефон.

— Если это не вы, то хорошо. Но тогда встаёт вопрос — кто именно. Никто, кроме сидящих здесь, не знает, что она тут живёт.

— Соседи? — робко предположила Женя.

— Тут одни бабки. Вряд ли кто-то здесь знает, кто она такая.

— На улице кто-то видел… и проследил?

— Вполне возможно.

— В любом случае, это какой-то пиздец, ребятишки.

— Так там что… все её фанаты? — спросил Миша.

— Ага. Какие-то ёбнутые фанбои.

— У тебя и такие есть, Алён?

— К несчастью, — грустно и тихо подтвердила Меланхолик.

Ребята сидели в молчании. Каждый думал о чём-то своём, а снаружи, за дверью, было слышно, как толпятся и переговариваются фанаты Меланхолик, которым кто-то сообщил её местоположение.

— Валить отсюда надо, — сказал Миша негромко.

Все посмотрели на него.

— Как ты через этих полудурков свалишь… — с сомнением поморщился Сэт, стоящий возле окна, скрестив руки. — Их там такая толпень. Нам нужно, чтобы кто-то снаружи пригнал машину… И при этом, чтобы нас не раздавили, когда мы выйдем из квартиры. Есть у кого идеи, как это провернуть?

После недолгой паузы заговорил Роберт:

— Вообще, да. У меня есть одна идея.

Полчаса спустя.

Тамара успела продрогнуть, сидя в автобусе, прежде чем поняла, что больше не хочет домой. Конечно, телу её — и ногам особенно — хотелось куда-нибудь в тёплое и, желательно, родное место, но теперь Тамаре думалось, что она не сможет доверять родителям так же безоговорочно, как раньше. Стремясь уберечь её от всего на свете, они скрыли от неё правду, заперли в четырёх стенах и неизвестно, выпустили бы вообще. Ещё и неожиданные квартиранты оказались редкими сволочами — как таким вообще можно было отдавать бабушкино доброе жильё?!

Тамара пошарила в карманах в поисках телефона, чтобы написать Задире и спросить, можно ли остаться у него на ночлег — однако вспомнила, что разбитые запчасти её «Самсунга» сейчас лежали на кухне бабушкиной квартиры. Если уже не в мусорке.

— Чёрт.

Дома был только Егор, которого никто не посвящал в ситуацию, так что на контакт с буйной сестрицей он не шёл. Запершись в комнате, Тамара взяла школьную сумку, запихнула в неё несколько учебников и тетрадей, а также сложила футболку, пижаму и школьную рубашку (вместе с жёлтым галстуком). Фотоаппаратом Люциорусом пришлось пожертвовать: он был не так уж необходим, но занимал много места, так что Тамара его выложила. Мята молчаливо смотрел на её приготовления, сидя на стуле и незаметно перебирая ткань сиденья передними лапками. Тамара почесала его за ушком, думая о том, куда отправится.

Она понятия не имела.

Она включила компьютер и написала Задире — к счастью он был онлайн — письмо следующего содержания:

«Робби, у меня ЧП. Нужно срочно где-то перекантоваться. Не знаю, насколько. Я не напрашиваюсь к тебе, а прошу, чтобы ты нашёл мне такое место. Очень сильно прошу. Я в ближайший час подойду к вашей квартире. Прости, если отвлекаю. Это правда очень важно».

Не дожидаясь, пока он прочтёт, Тамара взвалила на плечо потяжелевшую сумку, на прощание окинула взглядом комнату, взялась за Стикер и вышла, прикрыв за собой дверь.